— Это было напечатано на прошлой неделе. Разослано агентством по всей стране.
— Но ведь никаких доказательств здесь нет.
— Так-то так, но для нас подобный выпад все равно ужасен. Могу ли я на вас положиться, мистер Гуннарсон?
— В каком смысле?
— Что вы не будете никому повторять того, что сейчас сказали мне.
Я, собственно, ничего не говорил, но раз уж ему почудилось...
— Если этого не потребуют интересы моей клиентки. Даю вам слово.
— Но при чем тут интересы вашей клиентки?
— Ее подозревают в том, что она сообщница Гейнса. Между ними действительно что-то было, но вполне невинное. Она в него влюбилась.
— Еще одна? Как это у него получается? Красивое животное, не спорю. Но грубое.
— Некоторые любят грубую пищу. Видимо, миссис Фергюсон принадлежит к таким.
— Ну, и она сама, и ее муж не столь уж восхитительны. В этом году я допустил две большие ошибки: нанял Гейнса и не воспрепятствовал Фергюсонам проникнуть в клуб. И две эти ошибки вместе составили самую огромную ошибку моей жизни.
— Ну, вряд ли все-таки дело обстоит так скверно.
— Ах, вряд ли? Моя жизнь, возможно, находится под угрозой.
— Со стороны Гейнса?
— Да нет. Его давно и след простыл. Они уже наверное в Акапулько. Или на Гавайях.
— Они?
— Я думал, вы знаете. Эта Холли Мэй удрала с ним. А полковник Фергюсон винит во всем меня. Он сейчас сидит в баре и лакает шотландское виски. Я уверен, он набирается смелости убить меня.
— Вы серьезно, Бидуэлл?
Он наклонился так, что на его лицо упал свет. Глаза у него были абсолютно серьезными.
— Он же маньяк. Запил с той минуты, как она улепетнула, и ему втемяшилось взвалить их бегство на меня.
— Когда она уехала?
— Вчера, и прямо отсюда. Обедала с мужем в столовой. Ее позвали к телефону. А она, как повесила трубку, сразу вышла на стоянку. Гейнс ждал ее там.
— Откуда вы знаете?
— Их видел там член клуба, а потом сказал мне.
— Полиции вы об этом сообщили?
— Разумеется нет. Ситуация очень деликатная, мистер Гуннарсон. Кошмарная, но очень деликатная. — Он выдавил бледную улыбочку. — Наш клуб — наиболее уважаемый к западу от Миссисипи...
— Но ему недолго таким оставаться, если один из членов пристрелит администратора за то, что тот содействовал спасателю в покушении на целомудрие Холли Мэй.
— Не надо, будьте так добры! — Он с содроганием закрыл глаза. — Впрочем, если он меня пристрелит, всем моим тревогам придет конец.
— Вы, кажется, почти не шутите? Он широко открыл глаза.
— Пожалуй, что и так.
— У Фергюсона есть пистолет?
