— А, да. Они винили его в разных поступках, совершенно невозможных поступках, поступках, которых он не совершал и не помыслил бы совершить. В те вечера, когда, по их словам, он залезал в чьи-то дома, мы с ним мирно сидели дома. Или он задерживался в библиотеке, или был в кино — изучал технику актерского мастерства. Он никогда не пил, никогда! Единственный раз, когда он вернулся домой и от него пахло, его принудили какие-то негодяи. Подстерегли в переулке и насильно влили ему в рот виски из бутылки. Он выплюнул его и объяснил им, что он о них думает. А вещи, которые они нашли в комнатке, которую я ему выгородила в подвале, он купил открыто и честно у знакомого мальчика в школе.
Ее руки торопливо гладили кота.
— Я знаю, почему они обвинили его. Я это отлично понимаю. Только потому, что его видели с этой девчонкой Дотери. Дурные знакомства портят репутацию. О нем ходили слухи, а что могла я сделать для мальчика без отца, когда надо было зарабатывать на хлеб в этой Богом забытой дыре? Могла ли я выйти на улицу и объяснить им? Или защитить его на суде? Адвокат сказал, что ему лучше признаться. Не то его будут судить не как несовершеннолетнего, а как взрослого и посадят в тюрьму. Ну, он, естественно, признался, а мне в тот же вечер объяснил, что все это ложь. Он не взломщик. Он поклялся мне, что он не взломщик. Но как он мог это доказать? Человек виновен, пока не будет доказана его невиновность. Вы адвокат, вы это знаете. И еще вещи в подвале, которые он честно купил у мерзкого мальчишки, а тот убежал из школы. Я пошла к директору и изложила ему все факты. Но он наотрез отказался принять меры, чтобы того мальчишку нашли, мальчишку, который занимался взламыванием. Наотрез отказался, и тут мне стало ясно, что директор и начальник полиции по каким-то своим соображениям покрывают истинных преступников. Их побуждения стали мне ясны благодаря тому, что я слышала о торговле белыми рабынями в дни моей юности. Платки с хлороформом, белые гробы. Я написала письмо губернатору штата, а когда он не ответил, позвонила ему лично. Я сказала ему, кто я такая. Мой отец был одним из основателей водоснабжения Маунтин-Гроува, богатым человеком в свое время, и всегда верно трудился в интересах партии. Но в нынешнем мире лояльности нет ни внизу, ни наверху. За все мои старания они прислали человека, который мне угрожал. Обещал, что меня запрут в сумасшедший дом, если я попытаюсь найти управу на губернатора. Вот каких сфер достиг заговор — Капитолия штата! Я поняла, что бороться бесполезно. Они отправили моего сына в исправительную школу на много-много лет. Все та же старая история... В конце-то концов, Христа ведь распяли.
