Сталин. Первое — насчёт ограничений — неверно. Второе верно. Безусловно,
ребёнок не может развивать свои способности при режиме замкнутости и узкой регламентации,
без необходимой свободы и поощрения инициативы. Что касается молодёжи, ей открыты
все дороги и она может у нас свободно совершенствоваться.
У нас не бьют ребёнка, очень редко его наказывают, дают ему возможность самому
выбирать то, что ему нравится, дают ему возможность встать на тот путь, который
он сам выбирает. Я думаю, что нигде нет такой заботы о ребёнке, о его воспитании
и развитии, как у нас, в Советском Союзе.
Робинс. Можно ли считать, что в результате того, что люди нового поколения
освободились от гнёта нужды, освободились от террора экономических условий, что
это освобождение должно повести к новому расцвету творческой энергии, к расцвету
нового искусства, к новому подъёму культуры и искусства, которое стеснялось раньше
всеми этими путами?
Сталин. Это безусловно верно.
Робинс. Я не коммунист и не особенно много понимаю в коммунизме, но я хотел
бы, чтобы Америка участвовала, получила возможность приобщиться к тому развитию,
которое происходит здесь, в Советской России, чтобы американцы получили эту возможность
путём признания, путём предоставления кредитов, путём установления нормальных взаимоотношений
между обеими странами, например, на Дальнем Востоке, чтобы обеспечить то великое
дерзание, которое происходит у вас, чтобы оно могло притти к успешному своему завершению.
Сталин (с улыбкой). Благодарю Вас за хорошее пожелание.
Робинс. К числу моих ближайших друзей принадлежит сенатор Бора, который был
самым непреклонным другом Советского Союза и борцом за его признание среди руководителей
американского государства.
Сталин. Это верно, он много заботится о том, чтобы между нашими странами
были установлены нормальные отношения. Но пока что, к сожалению, он не имеет успеха.
Робинс. Я уверен в том, что все реальные факты действуют сейчас гораздо сильнее,
чем когда-либо действовали за последние 15 лет, в сторону установления нормальных
взаимоотношений между обеими странами.
Сталин. Это верно. Но есть один факт, который мешает этому: Англия мешает
этому, по-моему (смеётся).
Робинс. Это несомненно так. Но всё же положение заставляет нас прежде всего
исходить из своих собственных интересов, и конфликт между нашими собственными интересами
и тем, к чему нас толкают другие страны, сейчас больше, чем когда-либо толкает Америку
к установлению таких взаимоотношений. Мы заинтересованы в развитии американского
экспорта. Единственный большой рынок с большими возможностями, которые до сих пор
никем по-настоящему не использованы,— это русский рынок. Американские деловые люди,
если бы захотели, могли дать долгосрочные кредиты. Они заинтересованы в спокойствии
на Дальнем Востоке, которому ничто так не содействовало бы, как установление нормальных
взаимоотношений с Советским Союзом. В этом отношении заявление г-на Литвинова, сделанное
им в Женеве, по вопросу об определении нападающей страны, лежит целиком на линии
пакта Бриана — Келлога, который играл крупную роль в вопросе о мире. Интерес Америки
лежит в стабилизации экономических взаимоотношений во всём мире, и мы прекрасно
понимаем, что нельзя добиться нормальных экономических взаимоотношений до тех пор,
пока СССР находится в стороне от общей экономической системы.
