Эффи! Что она наделала! О чем она будет говорить с ним?!
– Ах да, конечно. – Она лихорадочно пыталась вспомнить хоть что-нибудь из дизайнерской терминологии. Вдруг в ее памяти всплыло интервью с каким-то дизайнером, которое она читала в журнале. Ей не понравились фотографии его работ, опубликованные там же. Созданные им интерьеры отличались претенциозностью и назойливостью. Возможно, и Гордону такое не по душе?
– Я просто… просто хочу быть уверенной в одной из комнат второго этажа. Я слышала, что вы хотите отделать ее в стиле кич – с золотыми лебедями, черными обоями…
Его брови изумленно поползли вверх.
– Звучит как описание борделя. Джун облегченно вздохнула.
– Поэтому я и хотела поговорить с вами. Игра в испорченный телефон до добра не доводит. Зная ваш классический вкус, я поняла, что меня просто неверно информировали.
– Ясно. – Он скептически качнул головой. – А все-таки почему вы здесь?
– Что вы имеете в виду?
Джун исчерпала свои возможности. Эти несколько слов составляли весь ее профессиональный лексикон, и, если это не удовлетворит его, она пропала.
– Я просто хотел выразить недоумение по поводу того, что подобное недоразумение могло сбить с толку сотрудника такой солидной дизайнерской фирмы.
Лунного света оказалось достаточно, для того чтобы Джун заметила мелькнувшее в его глазах подозрение. Она лихорадочно провела руками по своей хлопчатобумажной юбке, пытаясь понять, что у него на уме.
– Чего ты хочешь, дорогая? Еще одного поцелуя?
Краска залила лицо Джун. Он разоблачил ее! Конечно же, этот бред о золотых лебедях и черных обоях позволил ему понять истинное положение вещей.
– Нет! – задыхаясь, прокричала она. Но даже для нее самой ее голос прозвучал неубедительно.
Новое выражение, появившееся в глазах Ньюэлла, испугало ее.
– А ты сообразительна! Ты сумела вызвать меня сюда под хорошим предлогом. Вполне достойно истинной леди!
– Нет! – опять воскликнула она, еще не решив для себя, что именно она отрицает.
– Что нет?
Все в Джун дрожало от протеста, вспыхнувшего в ответ на его слова. Теперь она не могла просто так повернуться и уйти, ничего не объяснив.
Он ухмыльнулся и наклонился к ней.
– Время для второго урока, дорогая. – Его горячее дыхание возбуждало в ней желание. – Для начала подними подбородок.
Она подчинилась его требованию, удивляясь своему безволию. Его сильные руки, такие теплые, такие решительные, заключили ее в объятия. Джун не хотела смотреть ему в глаза, но не могла оторваться от них. Она боялась, что он прочтет в них ее мысли, колебания, страх, а хуже всего – ее желания…
