Наташка опешила.
– А ведь правда…
Жужа показала ей язык.
– Слушай, Жужа, нет, так не надо, – заволновалась Наташка. Ей уже нужно было покидать Жужину парту – в класс пришла учительница. Но и договорить, выяснив вопрос до конца, надо было обязательно. – Не нужно, не приглашай меня, ладно? Меня девчонки запозорят… Ты как мальчик не особо котируешься в театре. То есть я с другими ребятами хочу танцевать…
– Приглашу!
– Не надо!
– Сударыня, позвольте ангажировать вас на тур вальса… – веселилась Жужа, пропуская мимо ушей, что она не котируется – пусть даже и всего лишь как мальчик.
– Ну Жужа!
– Хе-хе!..
– Девочки! Садитесь по местам, был звонок на урок! – Учительница прервала драматический диалог Наташи и Жужи.
Жужа любила всех разыгрывать, не думая о последствиях. А у Наташи на этот театральный «Огонек» были очень большие планы.
– Коломийцев? Женя? Это ты? – Виктория Кирилловна глазам своим не верила. – Это ты сделал?
Перед ней на сцене, привешенный вверху за металлические крепления колосников, покачивался большой цилиндрический белый фонарь – очень легкий, почти прозрачный…
– Ну надо же – он смотрится еще лучше, чем бумажный! Женя, но как ты его сделал? – восхищалась Виктория Кирилловна, вытащив Жужу из зрительного зала.
– А с чего вы взяли-то, что я? – буркнула Жужа, пряча удивление.
Хотя быстро поняла, что догадаться было несложно: раз и Мебель, и Генка отказывались признать свое авторство, значит, остается она – в смысле Женя Коломийцев.
…Всю ночь Жужа лепила новый фонарь взамен испорченного ею. Стараясь, чтобы он был похож на старый и формой, и размерами. Рисовой китайской бумаги у нее не было, и девочка приспособила для своего изделия тонкую накрахмаленную марлю. «Фиг порвешь такую марлю! – подумала она, пробуя тряпичный бок фонаря на разрыв. – Вот и хорошо, дольше прослужит».
Поэтому-то ей и спать в школе хотелось, поэтому она и ушла сегодня бессовестно с классного часа. Прибежала домой, схватила фонарь и умчалась в театр.
И только у самого входа, увидев, как Серега Мебель и его сестра заходят в дверь, вспомнила: а переодеться-то?! А Женей Коломийцевым нарядиться? Вот ведь проклятый склероз!!!
На первой космической скорости, не разбирая дороги, понеслась девочка домой. Впрыгнула в штаны – трубы с парохода, скинула паричок, напялила балахон, капюшон его на самые глаза натянула. И вернулась во Дворец детского творчества. Повесила этот фонарь на сцене. А дальше… дальше Виктория Кирилловна обрадовалась.
