– Стоять! Не смейте!!! – не своим голосом заорал с той стороны двери дядя Валера, увидев, как из раскрывшейся в его сторону двери, так и не запертой на замок, ринулись на волю освободившиеся собаки.
Он изо всех сил плюхнулся на дверь, пытаясь удержать свой живой товар.
– Барбос, собаки убегают, помогай! – обернувшись, закричал он.
Барбос, которому уже надоело напрасно ковыряться в снегу, выискивая там неизвестно что, стоял и курил, глядя по сторонам. Прыжки Валерия Николаевича у двери насмешили его. Но когда он увидел, как из-за этой самой двери показалась морда неслабой такой собачки…
Сейчас ведь озлобятся и набросятся!
– Николаич!!! – С этими словами Барбос бросился к двери, навалился на нее всей тушей и надавил что было сил.
Дверь плотно закрылась.
Но собаки так яростно выли, рычали, лаяли и долбились в дверь по ту сторону, что становилось очень даже не по себе…
– Давайте, пацаны, навались! – крикнула Арина, с разбегу врезаясь плечом в дверь. Такой уж Балованцева была маленький командир, что везде успевала отдавать приказы. Впрочем, ребята на Арину не обижались, а охотно слушались ее.
Витя и Антоша, продолжавший держать в руках клетку с Бимой, тоже ударили плечами в дверь. Но два дядьки были, конечно же, сильнее. Совсем немножко удалось Арине, Вите и Антоше ослабить их сопротивление – нажать на дверь так, что открылась небольшая щель.
Но собаки очень хотели на свободу. Поэтому они, учуяв долгожданный свежий воздух, забыв обо всем на свете, устремились в эту щель. И так силен был их напор, что скоро дверь открылась наполовину, а затем и совсем распахнулась.
С заливисто-истошным лаем собаки устремились вон из своей тюрьмы.
– А-а-а-а-а! – заорал Валерий Николаевич, на которого, угрожающе лая и рыча, бросились сразу несколько крупных дворняжек. Одна была особенно зла – ее большие желтоватые зубы были оскалены, рычала она, как свирепый волк. Несколько мгновений отделяло эту собаку от решительного прыжка к горлу мехопромышленника…
– Ой, беги, Николаич, беги-и-и-и! – высоко подпрыгивая, потому что тройка шавок хватала его за пятки и за штаны, вопил Барбос. Забыв обо всем на свете, он мчался к своей, а вернее, «Тобиасовой с Леопольдусом», машине.
Разъяренные собаки носились по небольшой территории живодерни. Ворота-то были закрыты – это Валерий Николаевич тщательно их запер, когда желтая машина с живым товаром въехала в них. И вот теперь собаки, которым некуда больше было деться, принялись вымещать свою злобу на своем мучителе. Истошно лающая свора взяла мехопромышленника в кольцо. И только здоровенный беззлобный ньюфаундленд в одиночестве бегал по расчищенным дорожкам, нюхал следы – наверное, искал следы своих хозяев или дорогу к дому.
