– Они будут лежать, опираясь изящным локтем на антикварную думку восемнадцатого века и, смакуя, тянуть из бокала богемского стекла прозрачную жидкость… – мечтательно закатив глаза, подсказала Агнесса Петровна.
– А вот это – ни хрена, – огорчился сам и огорчил бренд-менеджера Обухов. – Никаких потягиваний.
– Что же, они в роскошно-романтических условиях, при свечах, красивой музыке будут залпом, что ли, пить?! – опять встряла Агнесса Петровна.
– Да они вообще пить не будут! – разозлился Обухов. – Мы не будем работать в лоб, мы будем создавать красивые картинки, которые потом будут рождать в мозгах относящего себя к утонченным натурам бабья предвкушение кайфа. Пойдут тетки в винный магазин, увидят на витрине водку с названием, похожим на то, под которым пеньюары в роликах засветятся, – и бац! – их подкорка уже в экстазе. Сраная этикетка на бутылке картинку навеяла, что тетки эти в шикарном неглиже с красавчиком мачо трахаются! Михаил Иосифович!
– Весь внимание, – встрепенулся профессор.
Раздражение в голосе Обухова уступило место вселенской усталости:
– Вы как-нибудь найдите время и хотя бы в азы нашей с вами профессии Агнессу Петровну посвятите.
– С большим удовольствием, – улыбнулся Гольдберг и ободряюще кивнул бренд-менеджеру.
Обухов обвел подчиненных тяжелым взглядом и остановил его на Грохотовой:
– Надежда, какие мысли по названиям?
Копирайтер вопросительно-тревожно дернула в сторону начальника подбородком: дескать, ты чего такой?
Обухов в ответ помотал головой: ничего, все нормально. И, сделав над собой усилие, продолжил деловым, бодрым тоном:
– Итак, названий требуется два: для водки и для белья. Требуется также, чтобы они были созвучны и в то же время, чтобы антимонопольщикам было не к чему придраться. Как там в новом-то законе написано? Нельзя, чтобы торговый знак свободно рекламируемого товара был тождествен или сходен до степени смешения с названием крепких спиртных напитков. Что-то в этом роде…
– Меня вот особенно умиляет формулировочка: «сходен до степени смешения», – иронично протянула Грохотова. – А кто это, интересно, определять будет? Филологи или эксперты патентного бюро? А может, ФАС общенациональный референдум устроит, опросит население: не напоминает ли вам вот это название имя совершенно другого продукта? Подсчитает число тех, кому напоминает, и тех, кому не напоминает, и на основе этих подсчетов вынесет вердикт: есть факт «зонтичной» рекламы или нет…
