На сердце у Таврина сразу стало легче. Насвистывая мотивчик песенки, с которой на «Евровидении» представлял Россию Дима Билан, майор перебежал трамвайные пути и, купив бутылку холодного чая и пару пирожков с ветчиной и сыром, то ли пообедал, то ли поужинал, прислонившись спиной к огромному тополю.
На следующий день, во вторник, уезжая с утра по делам, он попросил Юрия: если появится Уфимцева, немедленно отзвониться ему на сотовый. Попенял себя за то, что в первый визит Ольги не подписал с ней договор: «Была б сейчас бумажка, в сто раз легче со всякими архивными крысами и милицейско-прокурорскими бюрократами было б разговаривать. А то всякая блоха в мундире начинает закону учить: «А на каком основании мы должны вам предоставить документы? Какое отношение вы имеете к делу Дегтярева и что это за вновь открывшиеся обстоятельства?»
Утром в среду Таврин проснулся с мыслью, что Уфимцевой уже наверняка нет в живых. Придя на работу, он первым делом стал звонить подполковнику Пиманову из МУРа. Однако стационарный телефон друга Гриши ответил длинными гудками, а мобильный известил, что хозяин недоступен. Потомившись от невозможности немедленно начать действовать, майор пошел перекусить в кафе-стекляшку, что располагалось наискосок от его конторы. Легко взобрался на высокий барный стул и заказал себе большую чашку кофе и пару бутербродов с сыром и колбасой. Таврин дожевывал последний кусок, когда дверь стекляшки открылась и на пороге возникла личность мужского пола и вида странного и крайне неопрятного. Воздух в кафешке мгновенно пропитался запахом пота, нафталина и еще какой-то гадости, которую обычно источает годами лежавшая в сундуке одежда. Источником «антикварного» амбре убойной силы, вероятно, были плюшевый женский салоп и войлочная шляпа с побитыми молью до состояния кружев полями. Головной убор был кое-как пристроен на серую гриву давно немытых, спутанных волос.
Увидев нового клиента, стоявшая за барной стойкой пухленькая девушка, только что мило щебетавшая с делавшим заказ парнем, истошно завопила:
– А ну вон отсюда!!! Пошел, я сказала!!!
Шествовавший к стойке мужичок сбавил шаг, но разворачиваться не спешил.
– Мужчины, выставьте его отсюда! – взмолилась барменша-«пампушка». – Он у нас позавчера был, так одной девушке даже плохо стало, на улицу чуть не на руках вынесли.
Таврин, соскользнув с высокого стула, взял уже было старика за рукав салопа, но слова о девушке, которую пришлось выносить на свежий воздух, его насторожили.
