– И мы никогда не увидимся? – Девочка была готова разреветься. – И тебе все равно?!
Адам быстро поднялся и обнял ее:
– Да нет, глупышка! Мне тоже тяжело расставаться с тобой. Когда я вырасту, мы поженимся, и ты поедешь со мной.
Амелия успокоилась, поцеловала Адама, выскользнула из старой голубятни и направилась к дому. Добыть еду для Адама было не сложно. Погреб, где хранились фрукты и молоко, никогда не запирался. Не составляло труда и раздобыть на кухне кусок хлеба. Можно было либо удостовериться, что рядом никого нет, либо притвориться голодной.
Амелии сопутствовала удача. На кухне никого не оказалось. Не задумываясь, где может быть Мари Гоэль, девочка отрезала здоровенный ломоть хлеба, немного поколебалась, глядя на полки, где кухарка хранила варенье – оно было гордостью Мари и ее величайшим секретом. А что, если она считает горшочки? Но их было так много, и Амелия решила, что если их чуть-чуть сдвинуть, то кухарка ничего и не заметит. А Адам так любит варенье! Из-за друга можно рискнуть. Это будет ему прощальным подарком, хотя слово «прощание» не очень нравилось девочке.
В погребе Амелия сложила в корзинку все, что стащила на кухне, добавила два больших яблока и две зимние груши. В молочной ей удалось раздобыть небольшую головку сыра и крынку с молоком. С учащенно бьющимся сердцем – ей все-таки было страшно – она отнесла свою добычу обитателю голубятни. При этом она не встретила ни единой живой души и успокоилась, девочке даже показалось, что она совершила богоугодное деяние.
Адам накинулся на еду, как голодный волк. Амелия молча смотрела, как он ест, затем, когда он добрался до яблока, спросила:
– А как ты собираешься попасть на дилижанс? До Валони далеко...
– Я все продумал. Конечно, далеко, а вот Сен-Пьер-Эглиз всего в каких-то двух лье отсюда, и дорога туда легкая. Сегодня днем я буду отдыхать, в путь отправлюсь ночью. Утром я заберусь в какую-нибудь повозку с капустой, доберусь до Шербурга, а там уж сяду в дилижанс. Я знаю, что один отправляется послезавтра. Видишь, как все просто! Теперь я посплю, а ты займись адресом.
Объевшийся Адам с трудом держался на ногах. Волнуясь все больше и больше, Амелия не стала его дальше расспрашивать и торопливо вернулась назад. К тому же сестра Мари-Габриэль уже несколько раз звала ее. Девочка успокаивала себя тем, что Адам не уйдет, пока не узнает адреса крестной. У нее было время передохнуть и осмыслить случившееся.
Но тревога вновь вернулась, когда спустя два часа она увидела, как к замку подъехал месье Тремэн и спросил ее мать. Амелию буквально раздирали два желания – подслушать у двери и убежать сломя голову. Последнее, впрочем, было бы величайшей глупостью. Но выбора у нее не оказалось, наступило время занятий.
