Голос девушки дрогнул, произнося имя друга детства, почти брата, почти близнеца, пораженного тяжелым недугом. Какой он был красавец! Что станет с его лицом, если он вообще выживет? Оспины обезобразят его лицо.
Элизабет почувствовала, что не выдержит, и отвернулась, пряча слезы. Артур взял за руку Викторию, Адам подошел к своей подружке Амелии.
– Мы сами справимся, – заверил Элизабет Артур. – Адам и я тоже хотим шоколада! А пока доктор объяснит тебе об отце и месье Ньеле.
Девушка вдруг покраснела. Она так перепугалась за Александра, что совершенно позабыла о Гийоме и Франсуа.
Аннеброн уже сидел в кабриолете, собираясь отправиться назад, и девушке пришлось схватить лошадь под уздцы, чтобы задержать его.
– Где они? Только не говорите, что отец и месье Ньель поехали в Варанвиль.
– Поехали, конечно! – вздохнул доктор. – Я посоветовал твоему отцу вернуться, но он посмотрел на меня железным взглядом и заявил, что не видит причин, по которым не может вручить мадам де Варанвиль букет ее любимых цветов к Новому году. Да и месье Ньель – он, кстати, уже болел оспой – был полон решимости продолжать путь. Что мне было делать? Но они не задержатся, уверяю тебя. Ну я поехал, меня ждут в Варанвиле.
– Пожалуйста, доктор, подождите меня!
Элизабет обернулась и с удивлением увидела, как по ступенькам вниз бежит одетая в широкий плащ с капюшоном и с узелком в руке Белина. Девушке на секунду показалось, что та, испугавшись заразы, в ужасе бежит из дома. Это было очень похоже на Белину: всегда немного вялую, глуповатую, совершенно бесцветную и к тому же панически боявшуюся малейшего сквозняка. Но Элизабет ошиблась! Белина попросила доктора Аннеброна взять ее с собой в Варанвиль.
– Баронессе придется отослать всех слуг, кто же будет помогать ей ухаживать за сыном, – заявила она таким уверенным тоном, которого никто и никогда у нее прежде не слышал.
– Белина, – воскликнул доктор, удивленный не меньше Элизабет, – вы представляете себе, что такое оспа? Это...
– Представляю. Я уже болела. И потом... я очень люблю месье Александра и как подумаю, что он заболел...
Она икнула, вытащила из кармана большой в клеточку носовой платок и шумно высморкалась под недоверчивым взглядом своей бывшей ученицы. То, что Белина возвысилась до героического поступка, и трогало, и смущало Элизабет. Так ее бывшая гувернантка любила Александра? Но они же вдвоем столько раз издевались над бедным созданием, разыгрывали ее... В порыве благодарности Элизабет бросилась к Белине.
