— Да, все думали, что вы эмигрировали. Что, кстати, было бы довольно разумно после вашей безрассудной попытки спасти короля. И все же, несмотря на все ее безрассудство, мне жаль, что вы не вспомнили обо мне, когда готовили ее.
— Зачем же, помилуй бог? Чтобы предатель, проваливший дело, прибавил еще одно имя к своему списку?
— Возможно, я смог бы вовремя его определить. Я неплохо знаю своих современников.
— Я тоже полагал, что разбираюсь в людях, но человек, к сожалению, уязвим. Но я пришел к вам не для того, чтобы обсуждать мою «безрассудную попытку», которую, впрочем, все назвали бы героической, если бы она увенчалась успехом. Должен также добавить, что я вовсе не собирался эмигрировать. Я ездил в Англию, чтобы уладить финансовые вопросы. А вы очень нуждаетесь в деньгах, если верить словам Лепитра. Кстати, знаете ли вы, что он может оказаться самым слабым звеном в вашей цепочке? Он просто умирает от страха.
Де Жарже нахмурился:
— Я думаю, вы преувеличиваете. Разумеется, Лепитр не герой без страха и упрека, но он так предан королеве и ее детям… И этот скромный преподаватель словесности изо всех сил борется с весьма понятной человеческой слабостью. Я уверен, что Лепитр справится с собой. И потом, он нам необходим…
— Чтобы оформить паспорта?
— Да. Бумаги, которые может достать Лепитр, выдержат любую, самую серьезную проверку, чего не скажешь о фальшивых документах, как бы хорошо они ни были сделаны.
Де Бац не стал рассказывать о том, какие радужные перспективы он нарисовал перед преподавателем словесности. Для него было совершенно очевидно, что шевалье де Жарже — крепкий орешек. Он из тех людей, кто, однажды приняв решение, не остановится ни перед какими препятствиями и не примет никакой критики. Если шевалье избрал человека своим союзником, то эта персона обсуждению не подлежит. Барон счел за лучшее сменить тему разговора.
— Лепитр рассказал мне, что ваш план готов, но вы нуждаетесь в деньгах. Я готов дать вам столько, сколько потребуется. Я располагаю довольно внушительными резервами, предназначенными для спасения короля и его семьи, но я должен быть уверен, что деньги идут на благое дело. Скажите мне, почему вы так доверяете Тулану? Мне он известен как ярый республиканец, назначенный следить за узниками Тампля.
Де Жарже подошел к секретеру, выдвинул потайной ящичек, достал листок бумаги, сложенный множество раз, и тщательно расправил его.
— Тулон передал мне записку. Вот она. Вам знаком почерк королевы?
