- А сегодня, стало быть, тринадцать, - прикинул Знахарь.
- Так и есть. Я бы их просто грохнул бы всех троих, так ведь они ж не одни…
- А грохнул бы?
- Не заслабит, - ответил Тимур, и его лицо неприятно изменилось.
Знахарь закурил и, глядя на далекую лодку, в которой еле виднелась фигурка рыбака, спросил:
- А скажи, Тимур… Тебе приходилось раньше людей убивать?
- Какая разница? - Тимур поморщился.
- Есть разница, - ответил Знахарь, - так убивал или нет?
- Было дело…
Потом он допил пиво, аккуратно положил пустую бутылку в рундук и, не глядя на Знахаря, произнес:
- Давай-ка отчалим отсюда. Я себя на свободной воде гораздо лучше чувствую.
Запустив оба «меркурия», он задним ходом осторожно отвел катер от берега, затем дал газу, и «Ништяк», лихо развернувшись на месте, помчался на середину реки. Через минуту, когда оба берега стали одинаково далеки, Тимур заглушил моторы и достал еще пива. Катер, медленно поворачиваясь, поплыл вниз по течению со скоростью пешехода:
- Люблю вот так иногда… Выйдешь на середину реки, бурчалку выключишь - и тишина, а тебя несет без всякого звука, вокруг красоты офигенные, воздух чистый…
- И тут появляются люди, которые предлагают деньги за бесплатно, - нарушил Знахарь мечтательные рассуждения Тимура. - Оно ведь и в жизни так: если просто плывешь по течению, обязательно появятся какие-нибудь щуки. А ты ведь, как я понял, все-таки больше любишь сам себе дорогу выбирать? Моторы-то вон какие!
- Верно говоришь, Миша, верно… Сам люблю. Ты там вроде спрашивал, кого да как я убил?
- Спрашивал, да только ты отвечать не захотел, а я не стал настаивать.
- А я отвечу, - Тимур повернулся к Знахарю и твердо посмотрел ему в глаза, - отвечу, будь уверен. Об этом ведь ни одна живая душа не знает, ты первый будешь. Вот я тебе и расскажу. И тебе, может быть, интересно будет, и мне облегчение - вроде как исповедь. В общем, два года назад… Иду я вечером по улице Красных Стрелков, есть такая улица на окраине, тихая, пустынная, иду я и слышу, что какая-то девчонка на помощь зовет. У меня сразу адреналин подскочил, он у меня вообще очень быстро прыгает, и реакция на опасность парадоксальная. Там, где надо ноги делать, меня как магнитом прямо в самый центряк тянет… Да… В общем, дернул я в ту сторону, а уже стемнело, и вот вижу в темноте, как двое пацанов лет двадцати девку грабят. Ну, я прикинул, думаю, справлюсь, тем более в каратэ ходил десять лет, да и вообще подраться не дурак… Я кричать не стал, чтобы не спугнуть тварей этих, да зря, как оказалось. Как раз в эти несколько секунд, пока я на цыпочках к ним бежал, один как закричит - ах ты, падла, ты кусаться! - и хвать камень с земли, и камнем этим по голове ее… Другой говорит: да ты че, Вован, ты ж ее убил… А Вован отвечает: да и хрен с ней, а то, что денег у нее нет, так это ничего. Сейчас пойдем, другую тормознем. Я как услышал это, на шаг перешел: чувствую, что во мне какой-то другой человек зашевелился. Огромный, метра три ростом, сильный и безжалостный. Подошел шагов на пять и говорю громко так: ну что, приехали! Они аж подскочили, а как увидели, что я один, успокоились и говорят: ты, братан, сам себе проблемы нашел, мы в этом не виноваты, так что это ты сам приехал. И Вован этот долбанный ножичек достает. Ну, тут я им и устроил проблемы. Голыми руками убил обоих. Просто забил насмерть. Потом посмотрел на девушку - а она, оказывается, из Томского академического хора. Я ее по телевизору видел. Я ушел, конечно, а на следующий день во всех местных газетах про это дело статьи появились. И даже по телевизору показали. Но только все переврали - мол, гуляли трое, а на них напали и всех троих замочили. Так мне что, после этого к ментам идти и говорить - да нет, мол, все не так было, это они девчонку убили, а я их, гадов, за это приговорил? Я, может быть, и дурак, но не до такой же степени.
