- Посмотрим, какими страшными они будут через час.
Он помолчал, буравя взглядом спины задержанных, и добавил:
- Этим ребятам сильно не повезло. Мой брат тоже был полицейским, и его убили такие же подонки.
Потом он придал лицу выражение официальной любезности и, козырнув, сказал:
- Будьте готовы к тому, что вас вызовут в полицию, разумеется, в роли свидетеля или пострадавшей. Это - как вам больше понравится.
- А как им понравится меньше? - с неподдельным интересом спросила Наташа.
Полицай усмехнулся и ответил:
- Это безразлично. Теперь им в любом случае мало не покажется.
- Тогда рассчитывайте на меня как на свидетеля. Меньше мороки.
- Отлично, фрау, - сказал полицейский и, козырнув еще раз, пошел к своей машине.
Злоумышленники уже были упакованы и бросали на Наташу злобные взгляды сквозь дымчатое стекло. Наташа посмотрела на них в последний раз и тут почувствовала, как кто-то тронул ее за локоть.
Обернувшись, она увидела перед собой здоровяка с арбалетом. Он учтиво склонил белокурую арийскую голову и сказал:
- Обстоятельства располагают к тому, чтобы я представился своей бесстрашной соседке. Курт Гассель, олимпийский чемпион по стрельбе из лука.
Обнаженная Наташа лежала на огромной кровати, широко раскинув ноги.
Стены просторной комнаты таяли в романтичном полумраке, который колыхался вместе с красноватым пламенем нескольких свечей, расставленных вокруг кровати. Сладкая истома охватывала Наташу, и она, полузакрыв глаза, слабо шевелила запекшимися губами.
На ее загорелых бедрах и животе были нарисованы несколько ярких концентрических кругов, напоминавших мишень для стрельбы из лука, и десятка этой мишени располагалась как раз там, куда всегда стремятся попасть мужчины. Разведя ноги еще шире, Наташа воскликнула:
- Ну где же ты, мой верный Зигфрид, я жду тебя! Твоя Изольда истосковалась в ожидании своего повелителя. Она ждет, когда твои мощные руки обнимут ее, она жаждет твоего сокрушительного проникновения! Приди ко мне, мой светлый рыцарь!
Курт, совершенно обнаженный, стоял в античной позе на полированном комоде, располагавшемся как раз напротив кровати.
Под тонкой белой кожей его крупного мускулистого тела так и перекатывались мускулы. На голове Курта был позолоченный венок, а в руке он держал вычурно изогнутый игрушечный лук, сильно напоминавший оружие Купидона. Внушительный член Курта находился в очень возбужденном состоянии и торчал вперед и вверх, словно говорил «зиг хайль!» невидимому фюреру.
