Конечно, Егор был еще слаб и упустил парня, но справа, куда метнулся торговец, возник Иван.
Одеты близнецы были одинаково, лоточник все понял, перестал дергаться.
– Что за дурачки? Вроде не стражники, – как бы про себя озадачился ловкач. – Давайте разделим кошель пополам? Деньги, скажем, я возьму, а мешковину вам?
– Нашел дебилов, – ответил Старшой.
– Да, это я туповат! Стукни по голове молотом, не отзовется ль золотом? – Торговец постучал себя по лбу. – Ну, правда, напополам, а?
– Я ж это не ради наживы, а для истины, – вымолвил оскорбленный Егор, и Иван, давно знавший брата, понял, что сейчас начнется рукоприкладство.
– Да разве ж я тать?! – возопил лоточник, делая покаянное лицо. – Тот вор, кто любит проезжих гостей да из-под моста их встречает. А я?
– А ты, брат, речист, да на руку нечист, – вступил выжидавший за спиной торговца Колобок.
Парень оглянулся и подивился. Каравай погнал обличительную речь как по писаному:
– Вы видали этого знатного купца, карманной слободы тяглеца, серебряных и золотых дел волочильщика? Люди молотить, а он замки колотить. Люди работать, а он по фене ботать. Люди трудиться, а он в кошелях возиться. Эх, ребятки, это такой землемер, что подушку из-под головы отмежует.
– Не до жиру, быть бы живу, – вяло открестился лоточник.
– Дай вору хоть золотую гору – воровать не перестанет! – не унялся Колобок.
– Да наоборот! – в отчаянье воскликнул тать. – Хоть в латаном, да не в хватаном!
– Чья бы корова мычала, – укорил хлебец. – Назвался груздем, сейчас сядешь в кузов. Надел треух, так не будь вислоух. Хоть роди, да подай! Вынь да положь!
На протяжении этой странной словесной дуэли Старшой наблюдал за обворованным купцом. Тот, как ни странно, спохватился, принялся топтаться чуть поодаль, то высматривая кошель на земле, то вглядываясь в прохожих. Колобок не ослаблял напор, хотя пословицы уже были невпопад:
– Та же щука, да под хреном! Кто смерти не несет врагу, тот перед Родиной в долгу! Козел хорош, да на беса похож! Заработанный ломоть лучше краденого каравая!
– Да заберите, подавитесь! – сдался лоточник и бросил добычу в пыль.
– Эй, кто кошелек потерял? – заорал Иван, тайно рассматривавший вариант экспроприации денег, но посовестившийся.
Купец прибежал, как служебный песик, долго благодарил за находку, но не дал ни копейки. Торговец под шумок растворился в толпе.
– А про краденый каравай – это ты про себя, что ли? – поинтересовался Старшой у Колобка.
– Да нет, в целом… Но каковы хлюсты! Один стянул, второй «спасибом» отделался!
