Всего-то-навсего у него 116 матчей чемпионата страны (в наше время столько можно сыграть за три с половиной сезона), всего три матча в сборной, а слава такая, что и тридцать лет спустя о Боброве говорят настолько живо и весело («Сева!»), со столькими красочными подробностями, благо и привирать-то нет нужды, что кажется – он завтра опять выйдет на поле, всех обведет и забьет с прорыва свой гол. Остаться для людей живым, без хрестоматийного глянца, всемогущим Бобром, войти в стихи, в книги и тем самым продолжать незримую службу футболу – удел редкостный. Двенадцать подвигов Геракла – один из вечных сюжетов живописцев. Право, меня не удивит, если на каком-либо стадионе или в зале на стенах изобразят подвиги Боброва.
Со старым футболом уходят и слова. «Бек», «центр-хав», «инсайд» – анахронизмы. Возникают новые – «стоппер», «либеро», «игрок середины поля». «Крайний нападающий» сейчас еще говорят, они пока существуют, но трудно поручиться, что сохранятся. Большинство играющих в линии атаки теперь просто «нападающие», перемещаются по полю как им удобно. А вот слово «краек» не услышишь. Этого нежного наименования прежде удостаивались крайние нападающие невысокого роста, неуловимые как ртутные шарики, крепенькие как боровички, мастера скоростного ведения мяча, которым поручалось завязывать атаку. Сейчас, сидя у телевизоров, мы то и дело слышим попреки комментаторов: «А фланги-то пустуют». Замечания резонные. Без игры на флангах у ворот образуется что-то вроде дорожной пробки – движение закупоривается, атаки становятся монотонными. У хорошо организованной команды на края поля врываются поочередно полузащитники и защитники, становясь на какое-то время крайними форвардами. В старом же футболе, когда в штате– состояли пять, а потом четыре нападающих, фланги не пустовали, там постоянно находились мастера своего дела, и в том числе особо заметные, пользовавшиеся неизменной симпатией зрителей «крайки». Симпатия возникала из парадоксальности противостояния: на мощного, рослого защитника набегал с мячом малыш и как бы на смех его обыгрывал и обгонял. Такими «крайками» были тбилисец Г. Джеджелава, киевлянин М. Гончаренко, московские динамовцы С. Ильин и В. Трофимов, спартаковец Б. Татушин. «Крайком», левым, был и армеец Владимир Дёмин.
Когда Дёмин (футбольный народ звал его Дёмой) вел мяч вперед, то не кошка играла с мышью, а мышь с кошкой. И люди ждали с нетерпением, когда мяч попадет к Дёме, чтобы полюбоваться поединком, серьезность и острота которого сдобрена юмором, Дёмины удачи, его выкатывания, шли под добрые аплодисменты. Без мяча он в сравнении с остальными, находившимися на поле, впечатления произвести не мог. Выбегал последним в цепочке, забавный толстячок. С мячом же он сливался. Они, две неразлучные бусины, вместе развивали вдруг такую скорость, что непонятно было, Дёма ли гонит мяч или тот, тоже круглый, катится, увлекая за собой форварда.
