– Как угодно, мой друг, – сказал Ричард Пойндекстер. – Я вижу, что попал в надежные руки. Вы меня балуете.
– Сразу видно, что дипломат, – заметил д'Арси. – Сейчас будет сандвич. А потом я сменю тебя, – сказал он, обращаясь к Эполару.
– Кто вы на самом деле? – спросил Пойндекстер, когда алкоголик вышел. – Маоисты?
– Узнаешь позднее, – раздраженно ответил Эполар, Кем он был на самом деле? Он был не способен ответить, и это выводило его из себя.
– Я могу одеться? – спросил Пойндекстер.
– Нет.
– Вы долго собираетесь держать меня здесь?
– Увидишь.
– Вы собираетесь убить меня?
– Если я тебе отвечу, – заметил Эполар, – то лишу тебя сюрприза.
– У меня нет пепельницы, – заметил Пойндекстер.
– Бросай пепел на пол.
Посол умолк. Он курил сигарету, разглядывая Эполара, смотревшего на него. После продолжительной паузы Пойндекстер изрек:
– Цивилизованный народ не устраивает политических похищений.
– Я не принадлежу к цивилизованному народу.
– Забавно, – заметил Пойндекстер с пренебрежительной ухмылкой.
Эполар ничего не ответил.
– Не собираетесь же вы убеждать меня в справедливости ваших политических взглядов? – спросил посол, глядя на свою сигарету.
– Нет.
– Я полагал, что такова традиция в подобных случаях.
– Послушай, умная голова. Ты – государственный служащий высшего ранга, но сейчас ты ничто, ты вещь.
– Скажите лучше: дерьмо.
– Нет. Ничто. Вещь.
– Вы анархисты, – сказал Пойндекстер. – Я это понял по тому, как вы произнесли выражение "государственный служащий" – с неприязнью.
В комнату вошел д'Арси с двумя сандвичами на тарелке.
– Хорошо, – сказал Эполар, – я думаю, что мы на этом закончим разговор.
Он встал. Д'Арси положил сандвичи на колени посла и отошел от кровати с тарелкой.
– Смотри за ним, – приказал Эполар. – Этот господин – фразер. Он пытается осведомиться.
– Понятно.
Д'Арси взял пистолет-автомат и сел на стул.
– Пока, – сказал Эполар и вышел.
– В этом доме чертовски холодно, вы не находите? – спросил Пойндекстер д'Арси.
– Заткнись, – ответил алкоголик. – Если будешь трепаться, схлопочешь прикладом по затылку. У меня нет настроения говорить.
– Как угодно, – сказал Пойндекстер, натягивая на себя одеяло.
Дипломат стал жевать сандвичи. Оба молча смотрели друг на друга.
