В этот момент женщина лет шестидесяти, одетая в мятую униформу служанки, втолкнула в гостиную сервировочный столик. На нем дребезжали чашки и блюдца.
Служанка – довольно неуклюжая особа с видом мученицы – выкатила столик в центр комнаты, протащив одно колесо по ноге Сони и чуть было не задев другую; при этом она не извинилась и ничем не показала, что заметила произошедшее.
– Миссис Блендуэлл, я не привыкла к гостям в это время дня... особенно когда они хотят, чтобы я готовила и все такое прочее, – сказала она.
– Мы не привыкли принимать гостей в любое время дня, правда, Хетти? – хихикнул Уолтер.
– Вот это самое... – начала она.
– Вот и все, Хетти, – поднявшись и перехватив столик, сказал Кеннет. – Дальше я справлюсь сам.
Женщина отвернулась, не сказав ни слова, но успела бросить на Соню быстрый недружелюбный взгляд. Она вытерла руки о грязноватую одежду и вышла из комнаты.
– Были там еще угрозы? – произнес Уолтер после ужасно длинной паузы, во время которой каждый отхлебывал кофе или бренди.
– Что? – спросила Соня. Она не ожидала, что старик снова заговорит с ней, и не прислушивалась.
– Да ну же, девочка, ты же знаешь, что я имею в виду! Угрозы! Кто-нибудь еще угрожал детям?
Она откашлялась и сказала:
– Нет, больше ничего не было.
– Ты знаешь об угрозах?
– О да, – подтвердила она. – Я о них знаю.
– Ужасная штука, – сказала Линда.
– Да.
– И что самое страшное, – продолжал Кеннет, – эти угрозы заставили их приехать на Дистингью на целые месяцы раньше обычного и остаться намного дольше, чем это было всегда.
Казалось, он не осознавал или не беспокоился о том, какое впечатление это бездумное, враждебное замечание по поводу жизни семьи Доггерти произвело на Соню. В конце концов, она вряд ли могла принимать участие в разговоре, порочащем ее работодателя. Видимо, здесь ее мнение никого не интересовало – здешние обитатели давно ненавидели соседей и не считали нужным это скрывать. Они вовсе не собирались менять свои привычки только потому, что в доме появилась какая-то незнакомая девица.
– Он угрожал перерезать детям глотки, правда?
– Думаю, что так, – ответила девушка.
– Да, – продолжал Уолтер, – он угрожал перерезать им горло от уха до уха. Но было и еще кое-что.
– Вот и я говорю, что было! – воскликнула Линда.
Она наклонилась вперед, как будто разговор о кровопролитии придал ей больше сил, чем когда-либо за долгие годы. Глаза заблестели и стали более живыми, но это не украсило морщинистое лицо; напротив, оно стало еще более хитрым, даже каким-то хищным.
