Служители религиозных культов утверждают, что человек по природе слаб и противостоять диавольским уловлениям без помощи горних сил неспособен. Фебруарий Мартович был атеистом, потому с небес никакой помощи получить не мог. И однажды он решился. Уступил. Продался.
Хоть, как полагал сам, не со всеми потрохами.
Потроха, то есть сбываемые ноу-хау, принадлежали по большей части нашему знакомому инженеру-бессребренику. Попову Алексею Леонтьевичу.
О том, что его изобретения поплыли в чужие страны, Попе, разумеется, никто не доложил. Фебруарий Мартович спинным мозгом чуял, что инженер заартачится, как положено дурачку-патриоту. Да и делиться прибылью очень не хотелось.
С тех пор счета Гендерного в банках начали расти. Однако вожделенное заморское гражданство так и оставалось всего лишь грезой. Что и понятно. Зачем дарить гражданство Ниппонии человеку, который полезен, именно работая в Руссии?
Фебруарий Мартович, здравый человек и тертый калач, об этом догадывался. Как догадывался и о том, что, вздумай он сейчас проявить строптивость, одним махом пойдет в дело шантаж. А то и чего похуже. Поэтому и надумал он спрыгнуть с крючка, не раздирая в кровь собственную шкурку, а заманив на стальное жало кого-нибудь другого.
На его удачу, в это время у опытно-экспериментального завода «Луч» появился совладелец. Деловитый столичный мужик, купивший сколько-то там процентов заводских акций. Вместе с хозяином прибыли в Картафаново легионы шустрых руководителей новой формации. И Гендерный пошел ва-банк. Выбрал парочку хватких менеджеров с продажными мордами и предложил пай в «интеллектуальном экспорте». Поступок объяснил пошатнувшимся здоровьем и желанием постепенно отойти от дел.
Молодые шакалы радостно переглянулись, с клыков закапала обильная слюна. Вскоре они оттерли Гендерного не только от экспорта изобретений, но и от встречного финансового потока. Фебруарий Мартович, в общем, не возражал. Имеющихся накоплений ему должно было хватить лет на пятьдесят безбедного существования хоть бы в самом Парижске.
Зато проблема желанного Нихонского гражданства начала помаленьку решаться. Содержать его на сегодняшней точке иноземным покупателям стало бесполезно.
Сейчас он попросту отбывал в постылом Картафановском НИИ-остроге последние денечки. Заниматься было бы вовсе нечем, если б он не нашел себе новую забаву – интернет-серфинг. Трясина Всемирной сети засасывала Фебруария Мартовича все глубже и глубже. Он до позднего вечера засиживался в своем кабинете, где доступ в Интернет был быстрым и бесплатным.
