Внутри лежали плотные пакеты с белым порошком. Славка молча, ошеломленно смотрел на них. Он не услышал, как перестала литься вода, как по полу прошлепали босые ноги, и невольно вздрогнул от возгласа:
– Ох, хорошо!
Рада, освеженная, повеселевшая, с блестящими на коже капельками невытертой воды, ворвалась в комнату.
– Может, тоже сходишь? Нюхай тут из-под тебя… Ты что делаешь?! Руками! Грязными!!! Свинья!
Вырвав из рук Славки костюм, она энергично встряхнула его, осмотрела.
– Все перемял! Кто просил хватать?
– Это что такое? – глухо спросил он. Рада через плечо мельком взглянула на сумку:
– И сюда уже влез! Каждой бочке затычка! Что за привычка – по чужим вещам лазить…
– Откуда это у тебя? – повысил он голос.
Рада повернула к нему рассерженное лицо:
– Будешь орать – вылетишь. Не шучу.
– Ты знаешь, что это? С кем ты связалась? Гаджэнца [23]?!
– С луны упал? – она натянуто рассмеялась, разглаживая костюм. – Сейчас рома этим зарабатывают.
– Ты же артистка!
– Ты что – не цыган? Одно другому не мешает.
– Кто это тебе дал?
– Да тебе-то что, боже мой?! – вышла она из себя. – Ты мне кто? Муж? Мало я от тебя терпела? Пусть теперь твоя побирушка с тобой мучается! Думаешь, она чем-то другим занимается?
– Замолчи! – взорвался он.
– Господи, да нужна она мне… – Рада встала, прошлась по комнате. – Слушай, ну зачем она тебе понадобилась? Как хочешь, до сих пор не понимаю. Полный театр девок – выбирай, сватай любую… Нет, додумался – вокзальную взял! – Рада остановилась у зеркала. Улыбнулась: – Ой, что расскажу – умрешь! Представляешь, подъезжаю на днях к Посаду, на лето себе что-нибудь посмотреть. Выхожу, вижу – Белка! Стоит с какой-то помадой, дети ее тут же. Я – к ней. Здороваюсь, как дела, спрашиваю, Славка тебя еще не замучил? А она задом ко мне повернулась и выдает: «Лучше со своим мучиться, чем чужими утешаться!» А?! Судья народный в юбке! Я чуть со смеху не умерла! Где ты ее нашел только – такую? И еще разрешаешь ей по подворотням торговать! Цыгане до сих пор успокоиться не могут. Ваш-то род известный все-таки – и кого в жены взял! Как тебе только Машка разрешила? Или ты в кои-то веки ее не послушал?
– Ты заткнешься или нет? – хрипло спросил он. Рада села рядом, прижалась к его плечу.
– Это же не я, калонько [24]… Это же наши цыгане говорят. Мне-то все равно, живи хоть с бомжой. Только руки мой перед тем, как ко мне ехать. – Она потянулась, взбила пальцами волосы. Посмотрев на Славку, снова тихо засмеялась. – А может, ты и правильно сделал. Они же, таборные, как овцы, ноги об нее вытри – стерпит. Глядишь, и уживется с тобой.
