Выбрав суворовский путь усовершенствования, Вадик тратил свои первые заработки на все, связанное с его профессией. Он нанял отличного тренера — бывшего офицера спецназа, владеющего рукопашным боем и стрелковым искусством. Ходил упражняться в великолепный зал с тренажерами. Завел массажиста и личного врача, который постоянно следил за состоянием его здоровья при перегрузках.
Вадику доставалось, первое время он тренировался почти двадцать четыре часа в сутки. По указаниям своих консультантов сбросил нагрузки, лишь когда выжал все из своих хилых мышц, глазомера, реакций, всего того, что делает человека спортивной машиной, мало отличающейся от хищного животного. Но и безукоризненно овладев нужными навыками, Вадик не успокоился. Каждое утро он начинал с ледяного душа и многокилометровой пробежки.
Такое упорство, даже зацикленность были обусловлены психической ненормальностью Вадика. Он страдал шизофреническими отклонениями со всеми вытекающими отсюда последствиями. При умении ясно мыслить в оценке людей и ситуаций, уходил иногда в бесплодное мудрствование, особенно возбуждаясь при чтении биографий, подставляя в них себя на место героев. Мог часами валяться на кровати в своей заваленной книгами, но тщательно убранной, вылизанной квартире, представляя, будто возлежит на пире среди древнеримских патрициев.
Непревзойденным убийцей Вадика сделала эмоциональная тупость. Он был искренен, когда говорил Маэстро, что совершенно равнодушен к жертве. Клиенты не вызывали у него какой-либо чувственной реакции. С таким же полным безразличием Вадик глядел и на собственную судьбу. Единственное, что волновало его, — отношение к нему Маэстро.
Поэтому Вадик и стал киллером высшего класса, не дав сбоя ни в одном из заказов пахана. Он убивал, как живой компьютер, робот с вежливым голоском и бездонными от пустоты глазами. Он заваливал блатяков, прошедших, как у них говорится, «Крым и рым»; устранял и специалистов боевых искусств; бил, словно белок в глаз, мастеров стрельбы.
К каждой жертве Вадик подбирал именно те ключи, которыми можно было вскрыть слабые места. У всех есть какие-то изъяны, недостатки. Вадик же был неуязвим: да, бивень, как презрительно аттестовал его Гриня, но — неумолимый и разящий наповал.
* * *
После разговора с Вадиком Маэстро решил позвонить Грине Духу как бы на прощание, а точнее — чтобы окончательно усыпить бдительность клиента.
— Здравствуй. Как оттянулся? — спросил его по телефону Маэстро.
