– Когда мы работали, они тоже исчезали время от времени, – нехотя жуя блин, ворчала бывшая костюмерша. – Это демоны, а не сестры... А ты выпить принесла? – внезапно спросила Леля, с пристрастием глядя на мою сумку.
– Так и живешь отшельницей? – вытаскивая четыре бутылки пива и воблу, задала я риторический вопрос.
– Так и живу, – согласилась Леля, открывая пиво. – Да кому они нужны, эти два тощих привидения? – снова возмутилась она. – Найдутся! Правильно, что уходишь от них, раз у тебя дом есть. Последнее дело со старухами жить. Им помирать пора, а в тебе еще жизни сколько.
– Ты же мне их порекомендовали, – напомнила я.
– У тебя выхода не было тогда, раз в гадалки пошла, даже я до такого не скатывалась никогда, – отрезала Залуцкая.
И тут меня разобрал смех.
– Согласна, сглупила, – я перекрестилась на календарь с Казанской Божьей Матерью в углу.
– Тебе в церковь сходить и раскаяться в грехах надо, а не тут креститься, – кидая пустую бутылку под стол, проворчала Леля.
– Да какие грехи? – отмахнулась я.
– Не скажи. – Леля вытащила платок из кармана и высморкалась. – Ты совершила большой грех, а раз не понимаешь, то совершаешь еще больший.
Я кивнула, решив не вступать в спор – уж больно скользкая тема.
– А ты давно их видела? – поинтересовалась я.
– Лет семь назад. – Леля Залуцкая снова закурила и усмехнулась сквозь дым. – Ты подожди, я сейчас... Смотри, какие они были в балете «Керубино» тридцать лет назад, – вернулась она с фотоальбомом.
– Похожи, – согласилась я, рассматривая сестер Хвалынских в белоснежных пачках. – Тут ведь вот еще дело в чем, привезли гроб с телом Эмилии из Рима, Лель...
Леля тихо всхлипнула и открыла вторую бутылку пива.
– Помянем? – предложила она.
И я проглотила полстакана теплого пива, продолжая с интересом перелистывать альбом. Даже на снимках тридцатилетней давности Эмилия Хвалынская выглядела явно аристократичнее своих сестер.
– Как же они спились? – снова начиная листать альбом, спросила я.
– Очень просто, – отмахнулась Леля.
– Но все-таки ты помнишь это время?
Леля внезапно разозлилась:
– Знаешь, мужчины, у которых было много женщин, похожи на сырое мясо, обсиженное мухами! Они теряют вкус к жизни, пресытившись, и часто устраивают шоу из собственной жизни. – И Леля, прищурившись, зло добавила: – Мне тут подумалось, и женщины тоже!
– Им, наверное, было скучно, – предположила я. – Каждый волен жить, как хочет?
– Тут главное – суметь остановиться, – отбросила папироску Леля. – Похоже, им надо было вываляться в грязи, чтобы почувствовать себя еще хуже...
