«Господи, а что я знала и знаю про сестер Хвалынских? – внезапно подумала я. – Очень мало... Я считала, что две старые алкоголички, каких миллион, коптят свои последние деньки на Плющихе... Выходит, все совсем не так?»
– В замке, да будет вам известно, есть прекрасные картины, в том числе два шедевра Франциска Гойи. Так вот, после смерти Чекиты и кота сестры Марианна и Эвридика становятся их полноправными владелицами, да... – закашлялся Витольд Иванович.
Тут я внезапно вспомнила, как в мае гадала сестрам на картах и нагадала им неслыханные богатства, которые они получат со дня на день, но смущать их этим известием не стала, потому что пожалела.
– И большое состояние – в придачу к замку? – как можно равнодушнее поинтересовалась я.
– Да нет. Она вся в долгах была. А Шарпентьер давно передала государству с правом жить в нем до смерти ей и всем ее родным. Но их всего две известные близкие родственницы виконтессы – это ее сестры, как вы понимаете...
– Так она была не богата? – удивилась я.
– Виконтесса после смерти супруга продувала в казино все, что зарабатывала. – Борщук грустно улыбнулся. – Она грустила.
– А много зарабатывала?
– Неплохо, я бы сказал. Она же гастролировала на волне своей былой популярности и собирала полные залы... У нее поклонников полмира.
– А что за наследство тогда осталось, ну, кроме картин Гойи? Если, конечно, про это можно говорить, – поинтересовалась я.
– В экскурсионной части замка есть гобелен «Святая чтица». – Борщук нахмурился, потом улыбнулся.
– И что?
– Она тоже принадлежала виконтессе, и это не единственная ценная вещь... Есть еще старинная замковая мебель, несколько гектаров земли в горах, ну и немного бриллиантов...
– И больше ничего, да? – как можно равнодушнее спросила я. – Значит, они станут владелицами «Святой чтицы» и всего, что вы перечислили? – покачала я головой. – С ума сойти, а ведь они уже старухи...
Борщук внезапно залился смехом:
– Если бы вы знали, что такое «Святая чтица»... Если б вы только знали...
– Гобелен, вы же сами сказали только что!
– Он не имеет цены. – Борщук вел машину по переулку. – Этот гобелен выткан молочной сестрой Леонардо да Винчи Изоттой по собственноручному эскизу ее гениального брата, и об этом есть подлинная запись в хрониках того времени.
Я кивнула, с большим трудом переваривая только что услышанное.
– Значит, по эскизу Леонардо да Винчи? – переспросила я.
– Абсолютно, – Борщук кивнул и уронил очки.
