– На кладбище поехали. – Я поставила кастрюлю с мясом на огонь и оглянулась на участкового.
– А вы давно с ними живете? – задумчиво спросил он.
– Нет, недавно. У меня квартира сгорела, ну и они пустили меня пожить, пока я не определюсь, – как можно дружелюбнее соврала я, ведь сестры, когда пускали меня к себе, сразу оговорили условие, чтобы я называлась их родственницей во избежание кривотолков.
– Скажите, а их комнаты закрыты? – неожиданно спросил меня участковый, поднимаясь и выглядывая в коридор.
– Да, – кивнула я, не на шутку струхнув.
– А вы были там? – зачем-то спросил он, явно ожидая, что я ему отвечу.
По правде говоря, я не знала, что сказать, потому что к сестрам специально не заходила. В основном это они заходили ко мне.
Но, безусловно, из открытых дверей я выхватила глазами что-то в каждой из комнат, хотя в целом обстановку описать бы не смогла.
– Конечно, – кивнула я, – никаких богатств там нет, а почему вы спрашиваете?
Участковый смотрел, выпучив глаза, как я стремительно шинкую капусту, и я постучала ножом по разделочной доске, чтобы привлечь его внимание.
– Мне повторить? – сердечно спросила я.
– Я бы попросил вас поехать со мной, но вы только не волнуйтесь, хорошо? – внезапно очень буднично произнес он. – На опознание.
– Что?! – Нож выпал из руки, и я наклонилась, чтобы поднять его. – Что-нибудь случилось?
Березовый покосился на кипящий в кастрюле бульон и выключил газ.
– Ну что, поехали? – улыбнулся он.
– Что ж вы сразу-то не сказали? – вскричала я, запутавшись в фартуке. – Они хоть живы?
Оскар Березовый молчал, пока я поспешно мыла руки и собиралась.
Я возвращалась из морга, насвистывая. Было около полуночи.
– Ох уж эти участковые, – ворчала я, открывая дверь квартиры...
Пьяный мужчина, упавший с платформы станции «Таганская» вместе с двумя пожилыми дамами, отделался сломанным носом, а обе дамы погибли, упав кулями на контактный рельс... Кто-то первый предположил, что это сестры Хвалынские, понять почему – не представлялось возможным, обе старушки даже весьма приблизительно не походили на Эвридику и Марианну Хвалынских.
К тому же трагедия в метро произошла вчера вечером, а сестер Хвалынских я видела утром, разговаривала с ними и даже желала им доброго пути на кладбище... Или – не желала? Кажется, все-таки желала!
Итак, я вошла в квартиру, и мне сразу не понравилась тишина всего жилого помещения, причем до такой степени, что, закрыв рот ладонью, чтобы не было слышно дыхания, я прислушалась. У меня даже уши заболели, я вам скажу...
