– Вас зовут Элеонора? Вчера был вторник? Сейчас июнь? – засыпал меня вопросами седой полиграфолог, которого я поначалу приняла за врача. – Отвечайте только «да» или «нет»! Вы боялись в детстве лягушек? Вы занимались проституцией? Вы спали с несколькими мужчинами одновременно? Вы любили отца? Вы воровали деньги? Вы убили сестер Хвалынских? Вы душили их перед тем, как утопить? Вы рассказывали кому-нибудь о сестрах Хвалынских? У вас есть сын? Вы пили коктейль «Маргарита»?
Через полчаса я уже сидела вся мокрая, с меня сошло не семь, а семьдесят семь потов, но я была горда и удовлетворена, потому что на все вопросы ответила самым честнейшим образом: лягушек не боялась, проституцией ни-ни, сразу с несколькими мужчинами сексом не занималась, квартирных хозяек не убивала... и в том же духе!
– Первый раз тестировал ведьму, – снимая датчики, пробурчал запаренный не меньше меня полиграфолог.
И тут я поняла, что с полиграфом, то есть детектором лжи, что-то не так...
– Я вообще-то не ведьма, – устало заметила я. – Ведьма какая-то, а еще ученый человек... Не знаете разве, что ведьм не бывает?
Полиграфолог смерил меня взглядом, кивнул и отвернулся, не желая со мной говорить.
– Она думала, все будет шито-крыто? – пробормотал он.
Восьмухин пожал плечами и зевнул.
– Вероятно, Олег Пантелеймоныч. А разве по ней не видно? Печатей некуда ставить.
– Результат теста будет готов во второй половине дня в среду. – Полиграфолог убрал датчики в ящик стола, включил перезагрузку ноутбука и больше не удостоил меня ни одним взглядом.
«Чего же мне ожидать?» – засыпая под утро, думала я, навсегда разочаровавшись в полиграфологах.
Утром следующего дня, пока я глотала на завтрак теплый геркулес в компании трех сокамерниц, неожиданно для себя я пережила некое страннейшее удовольствие от пусть минимальной, но защищенности: «Крыша есть, тепло, кормят, и работать не надо, – доедая кашу, изумленно констатировала я. – Оказывается, и в тюрьме жить можно!»
К полудню я осталась в камере одна, потому что сокамерниц увели кого куда, и во второй половине дня, когда меня отконвоировали к следователю Комарькову в кабинет, я шла, убежденная в своем скором освобождении. Но на вопрос о результатах вчерашнего тестирования майор смерил меня насмешливым взглядом.
– Следствие еще не завершено, сегодня и завтра у вас очные ставки. Готовы?
Я кивнула, не помышляя, что мне предстоит, потому что все дальнейшее было похоже на мистерию, конца которой не было видно.
