С рассветом предсказания Большого Змея начали сбываться. Стая леща металась здесь по фарватеру. По следам шла туча рыбаков. Ее ядром была старая гвардия. Именно в такое горячее время уходили в отпуск эти люди: обожженные солнцем лица, линялые плащи в чешуе, руки, не нуждающиеся в рукавицах.
Но их удача зависела от "телепатов" вроде Большого Змея. Особый это сорт рыболовов: будто бы и впрямь знают они заветное слово. Дело тут не в рыбацком стаже или профессиональной начитанности, возрасте или хитроумной оснастке. Знают - и все. На классической рыбалке, где улов зависит не от уменья, а от-сиденья, от такого беспокойного народа спасу нет. Если клюет окунь, они ищут плотву. Есть плотва - им необходим окунь. Попадаются и те и другие - мечтают о судаке... Рыба их вроде и не волнует. Главное помериться силами с водяным.
В этот день они стали легендарны. Словно по волшебству, нащупывали подо льдом Стаю и становились на ее пути. Остальные пристально следили за поиском.
- Там пошел! - замечал кто-нибудь из наших рядов.
Мы подхватывались. Попирая законы рыбацкой этики, вплотную обсверливали разведку, каждый шел плечом к плечу в дружной облаве на Стаю.
Там, на дне, Стае приходилось несладко. Наверное, у нее тоже были вожаки, могучие лещищи. Они бросали свою армию из стороны в сторону, гнали прочь от железа с обольстительной наживкой... А вешняя вода будоражила рыбью кровь, заставляла ее хватать коварную приманку, и ряды таяли.
Удача была на нашей стороне. Нас вело слово, то магическое слово, что окрыляет охотников и игроков. Слово - наличие божьей искры, помогающей первопроходцам открывать новые земли.
В полдень мы потеряли рыбий косяк. Наше войско рассеялось по льду, зияющему сотнями лунок. В глазах моего товарища не угасал огонь.
- В других местах надо искать, - сказал он, жадно раскуривая первую за день папиросу.
Словно за золотым руном пошли вдоль берега, сгибаясь под тяжестью рыбацких чемоданов. Мы шли, забыв обо всем на свете. Надо было поесть и перемотать портянки, но мы не останавливались. Лента скованной льдом реки вела вперед.
На "другое место" Большой Змей показал молча и испытывающе взглянул на меня. Тихо и пустынно было кругом. Крик воронья в ивняке подчеркивал это безлюдное безмолвие.
Мы спустились вниз и почувствовали себя, как за минуту до начала абордажа. На середине реки просверлили лунки, крючки ринулись в глубину.
Вслед струящейся леске наши взоры вожделенно вонзились в пучину. Там, под ноздреватым, пропускающим живительный кислород льдом упруго плавали и с облегчением дышали рыбы. Мы мечтали, чтобы они проглотили наживку и стали нашей добычей. Нас. не интересовало серебристое великолепие чешуи, акварельный тон жаберных щелей. Главное было - поймать! Наши руки помнили их трепещущие тела.
