Вымирающие виды | страница 20
Фэйт никогда не коробило то, что она вечно как бы оставалась за кадром. Больше того, она сама предпочитала там оставаться. Однако на митинге все было совсем по-другому. В этой большой шумной толпе Фэйт чувствовала себя так, как будто кто-то отпускал её на свободу. Она могла прыгать как ненормальная, кричать всё, что только в голову взбредёт, и при этом не переживать, какая она глупая или застенчивая. Как только Фэйт оказывалась в толпе митингующих, она сразу же чувствовала, что её там полностью принимают — как больше нигде и никогда.
Оскар всегда как-то странно на неё поглядывал, когда Фэйт пыталась все это ему объяснить. Впрочем, понимал он её или нет, Фэйт всё равно была благодарна парню за то, что он ввёл её в этот свой мир, который теперь стал также и её миром. По крайней мере, так ей уже начинало казаться. Фэйт просто невероятным казалось вдруг оглядеться и понять, что она составляет часть целой группы людей, которых глубоко заботят те же самые проблемы, что и её. Это знание давало девушке такое же чувство безопасности, какое не покидало её в раннем детстве, ещё до того, как умерли её родители. Фэйт обожала это чувство — ей было тепло, уютно, она ощущала себя частью одного целого…
— Смерть капиталистическим свиньям! — вдруг прозвучал где-то неподалёку пронзительный вопль. Фэйт испытала такой шок, что моментально выбросила из головы все свои воспоминания и раздумья.
Вздрогнув, она посмотрела в ту сторону и увидела, как какая-то женщина с совершенно безумными глазами вовсю размахивает плакатом с надписью особо грубого содержания. Фэйт не слишком радовало то, что на митингах она порой оказывалась плечом к плечу с откровенными фанатиками и радикалами. Восхищаясь их страстью и преданностью своему делу, она в то же самое время испытывала определённую неловкость — уж очень крайними были занимаемые ими позиции. Особенно Фэйт огорчало, когда СМИ изображали всех «зелёных» фанатиками и радикалами. И все же это казалось ей сравнительно небольшой ценой за отправку своего послания по назначению.
Ещё какое-то время Фэйт стояла на том же месте, активно размахивая обоими плакатами. В конце концов руки стали болеть, и она вдруг поняла, что Оскар уже довольно долго отсутствует. Тогда, прислонив оба плаката к ближайшему фонарному столбу, Фэйт стала пробираться сквозь толпу, высматри вая там своего приятеля. Меньше всего ей хотелось стоять отдельно от Оскара в толпе, которая с каждой минутой все росла и росла. Фэйт даже толком не знала, где им потом надо будет садиться обратно на автобус… В тот самый момент, когда Фэйт уже начала ощущать первые признаки настоящей паники, она наконец-то различила знакомые угловатые плечи Оскара и его непокорную тёмную шевелюру. Он стоял у тротуара в самом конце группы митингующих. Толпа здесь была не такой плотной, и Фэйт увидела, что Оскар обращается к какому-то задрипанному молодому человеку с козлиной бородкой. Обогнув компанию девушек подросткового возраста, затеявших какой-то танец в поддержку движения «зелёных» (при этом некий пожилой мужчина подыгрывал им на банджо), Фэйт подошла поближе. Но едва она наконец-то добралась до Оскара, как парень с козлиной бородкой устремился прочь и мгновенно скрылся в толпе.