Я свернулся калачиком и съежился. Я знал, что до меня доебывается совсем не Мантон. Это была толпа. Она шипела, плевалась, глумилась надо мной. Мне нужно было что-то сделать. Мне нужно было вправить им мозги.
А потом наступило утро.
Шея у меня затекла, а во рту было так погано, будто туда всю ночь ссали. Я сел и потянулся. Легза на диване не было. Я слышал, как он храпит где-то неподалеку, так что решил, что он пошел спать к себе в койку. Я отправился на кухню и выпил пинты две воды, потом закурил и заглянул в холодильник. Там было полно пива и пирогов. Я посмотрел на это все, подумал, закрыл холодильник и вышел из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь. На часах была половина пятого. Для меня рановато, так что я решил вернуться и еще поспать в кресле. Но потом поглядел по сторонам.
Солнце уже взошло. Всю ночь шел дождь. Шифер на крышах блестел, как вода в спокойной реке. И пахло землей и свежестью, хотя вокруг дома Легза не было ничего, кроме бетона и камня. Я спустился по ступенькам и пошел к «Хопперз» забирать тачку.
У меня были дела.
Тачка завелась с первого раза. С ней всегда так. То горячая, то холодная. Но уж если заводится, то на полную катушку. Я выехал с парковки «Хопперз», думая о том, что нынешнее потрясающее состояние тачки – это вполне естественно. Я и сам себя так чувствовал. А прошлой ночью, когда она начала кочевряжиться, я чувствовал себя как последнее дерьмо.
Мы поехали домой. Я принял душ, переоделся и пошел вниз, чтобы чего-нибудь пожрать. В холодильнике особо ничего не было, ну, я взял полдюжины яиц, восемь сосисок, несколько тостов и чаю налил. Потом уселся перед телеком, посмотрел немного. Пульта у меня нет, так что я обычно смотрю то, что найду. В прогнозе погоды сказали, что весь день будет солнечно, это меня вполне устраивало. Потом опять началась война, и я на пару часов отрубился.
После этого я снова сел в тачку и поехал в город и трогал ее там, где ей нравилось, а она везла меня туда, куда мне было нужно.
А именно в «Длинный нос».
Кажется, никогда раньше я не являлся в «Длинный нос» к открытию. Никогда особо не тянуло выпить в одиннадцать утра, даже когда просыпался в самую рань. И, как оказалось, не только у меня так. Кроме Нейтана там никого не было.
– Здоров, Блэйк, – сказал он.
– Привет, Нейтан.
– Че-та для тебя рановато.
– Ага.
– Как обычно, а?
– Ага.
Я уже почти допил вторую пинту, когда он спросил:
– Дела?
– Чего?
– Чего подорвался в такую рань? Дела, что ли?
