Я был спасен, но океанская вода пропитала абсолютно все. Днем, когда она высохнет под солнцем, на лодке останется тонкий соляной налет, а ночью эта соль будет вновь поглощать влагу и мокнуть. Мой «Еретик» превратился в настоящий плавучий солончак.
К счастью, почти все мое снаряжение находилось в водонепроницаемых мешках. Радиоприемник, например, совсем не пострадал. Зато спички все промокли, и я разложил их вокруг себя, чтобы подсушить на солнце. Что из этого выйдет, не знаю, но в подобных обстоятельствах нужно испробовать все. Я захватил с собой около сотни коробок, и очень этому рад, так как сейчас приходится тратить по целой коробке, прежде чем удастся зажечь одну спичку.
Я еще различаю вдали землю. Думаю, что это в последний раз. Зато теперь я знаю наверняка: перевернуться «Еретик» не может. Как я и рассчитывал, он держится на волне, словно акваплан или платформа, которая скользит по поверхности, не оказывая сопротивления. Будь у меня другая лодка, она давно бы уже плыла вверх дном: подходящих для этого случаев было предостаточно.
На следующую ночь ветер усилился. Боясь, как бы вчерашнее приключение не повторилось и волны не захлестнули лодку, я спустил парус и бросил плавучий якорь. Теперь «Еретик» дрейфовал носом к волне. Но как обидно терять скорость!
До сих пор я еще не поймал ни одной рыбы, однако концентрические круги, возникающие на воде вокруг лодки, доказывают, что обитатели океана становятся все многочисленнее. Как я и предвидел, через пару дней рыбы у меня будет вдоволь.
В четверг 23 октября я ничего не смог записать в дневнике, потому что весь день был занят шитьем. Ветер поднялся попутный: это был северо-восточный пассат, который должен помочь мне добраться до самых Антильских островов. Но судьба, как известно, любит подшутить. Едва ветер установился, как мой парус лопнул поперек в самом широком месте. Это был старый верный парус, под которым я доплыл от Монако до Канарских островов. Отправляясь в большое плавание через океан, я решил использовать его до конца и лишь в крайнем случае, когда он совсем не сможет мне служить, поднять новый, запасной парус. Но разве я знал, что этот крайний случай придет так скоро! Тотчас же я бросил плавучий якорь, спустил разорванное полотнище и прикрепил к рее новый парус. Проходит полчаса, и вдруг яростный шквал срывает его одним порывом и уносит, словно бумажный змей. Я успеваю лишь заметить, как он взлетает вверх, а затем исчезает где-то вдали среди волн. Вместе с ним улетели все концы, которыми он был прикреплен, не исключая шкота и фала.
