Чем дальше от Сентер Авенин Каузвэй, тем более возрастал снобизм кварталов. Для того чтобы здесь жить, надо было, воистину, быть набитым деньгами.
Я снова увидел «Оул Свимминг Хоул», «Бат Клаб». Когда я проезжал мимо «Бат Клаба», мне икнулось: «За кого вы меня принимаете? – спросил я. – За какого-нибудь клерка с зарплатой семьдесят два с половиной доллара в неделю?» После чего упал лицом об пол на глазах у типов, которые реально чего-то достигли.
Мэй прильнула ко мне. По ее участившемуся дыханию я понял, что ей было так же страшно, как и мне. Я схитрил, это было одной из моих больших слабостей. Мы абсолютно не знали мира людей, подобных Кэйду Кайферу и Мантину. Для них закон служил для удержания баранов в загоне, для того, чтобы их было удобнее стричь. А когда какой-нибудь баран выходит из загона, тогда... Да кто будет беспокоиться о каком-то баране?
Мы подъехали к действительно богатому кварталу: большие виллы, выходящие прямо к морю, были обнесены толстенными стенами, за которыми скрывались деревья и лужайки, усаженные экзотическими растениями. Чтобы не думать о Мантине, я стал читать названия на воротах, которые время от времени вырывались из тьмы светом фар моего «Форда»: «Пески» – «Море» – Вилла «Солнечный дом» – Вилла «У залива» – «Покой»...
– О чем ты думаешь, Джим? – спросила меня Мэй.
– Я думаю о том, что, если бы мы смогли купить себе здесь дом, мы бы придумали для него более оригинальное название, чем все те, что я видел до настоящей минуты.
Мэй ущипнула меня за руку.
– Я знаю, как бы мы его назвали, – сказала она. – Назвать его можно было бы «Мы».
Я улыбнулся.
– Отлично. Теперь мне ничего не остается, как заработать деньги на покупку такого дома.
– Мне и наш нравится, – просто сказала Мэй.
Дом Кендалла стоял у бухты, очень далеко от основной дороги. Это был ультрамодный дом: одна стена салона была из стекла. Так, по крайней мере, говорили. Сам я в нем никогда не бывал.
Для холостого мужчины такой дом был слишком велик. Но Кендалл был холост только официально. За те три года, что я у него прослужил, у него было четыре романа. Не считая случайных, на одну ночь, связей. Не считая также девиц, всхлипывания которых долетали до моих ушей из его кабинета. Три раза у него были романы с замужними женщинами; один из этих романов чуть не обошелся ему слишком дорого: один из мужей грозился убить Кендалла, если тот будет продолжать встречаться с его женой. Но Кендалл замял скандал. Он был очень силен в подобного рода делах. Да и в других тоже. Как адвокат он был личность. Он греб огромные деньги. Часто рисковал и проводил комбинации, которые его собратья в Сан Сити считали не совсем законными и идти на которые никто из них не решался.
