– Скажи мне, милая, – спросил я Мэй, – каким я становлюсь, когда напиваюсь?
Мэй задумалась.
– Право, это сложно определить. Даже я не могу с уверенностью сказать, пьян ты или нет. Ты не шатаешься, ты не грубишь. Ты вырубаешься, но по твоему виду этого не заметишь. Ты становишься веселым, говоришь с апломбом и немножко донкихотствуешь.
– Как это?
– Ты хочешь исправить несправедливость во всем мире и утверждаешь, что тебе вполне по силам это сделать.
– Другими словами, я становлюсь совершенно ненормальным?
– Да, но очень симпатичным. До того момента, когда ты окончательно ломаешься. Тогда ты становишься плохим.
Именно так и было в «Бат Клабе» до того момента, когда я рухнул лицом вниз и потащил потом Лу в «Глэдис Отель». Я посмотрел на свои руки. Они дрожали. Я не был трусом. Это я доказал во время войны и имел несколько наград, подтверждающих это. Но сегодня было совсем другое дело. Это больше походило на те задания, которые приходилось выполнять на островах Тихого океана, когда за стволом каждого дерева сидел в засаде вражеский снайпер и все деревья в джунглях походили одно на другое. Я даже не знал, откуда Мантин звонил. Может быть, он стоял в этот момент под моим окном и ждал удобного момента, чтобы подстрелить того, кого он считал за желтолицего. Я направился в нашу комнату и вытащил из-под стопки белья мой 38 калибр. С правом ношения оружия у меня все было в порядке, так как я работал у адвоката.
– Куда ты идешь? – спросила Мэй, не отстававшая от меня ни на шаг.
– Пойду поговорю с Кендаллом. Он меня уволил, он шельмец, это бесспорно, но все-таки он очень хороший адвокат. Если я дам ему те две сотни долларов, которые упали с неба, он может быть, найдет способ вытащить меня из этой истории.
– Нет, – сухо сказала Мэй.
Я посмотрел на нее.
– Почему же нет? Мантин уверен, что я уже говорил с Кендаллом и что Кендалл посоветовал мне не быть идиотом и договориться с другими. Это означает, что Кендалл по уши замешан и в его интересах, чтобы я выпутался из всего этого. В противном случае, он вслед за мной попадет в черный список.
– Это правильно, – согласилась Мэй. – Однако...
– Что?
Мэй глубоко вздохнула.
– Ничего. Разве только... Если ты идешь к Кендаллу, я пойду с тобой.
– Об этом не может быть и речи, малютка.
Мэй прошла в комнату и сняла через голову домашнее платье.
– Не спорь, Джим. Я буду готова через минуту. Надену платье и припудрюсь.
Спорить с Мэй было бесполезно. Я это знал по опыту. Уж если она что решила, так оно и будет. Я сунул пистолет в карман пиджака и присел на край кровати.
