– О чем именно?
– Кто и сколько тебе заплатил за то, чтобы ты провела со мной эту ночь?
Лу провела по губам розовым язычком.
– Это неблагородно – спрашивать у меня о таких вещах, – сказала она так тихо, что я еле расслышал.
– Но это правда, не так ли?
Лу натянула на колени простыню.
– Убирайся, – сказала она. – Слышишь, черт тебя побери! Уходи! – Глаза ее наполнились слезами. – Ты думаешь, приятно притворяться шлюхой?
Я закончил одеваться и вышел из комнаты, ни разу не взглянув в ее сторону. Но прежде, чем уйти, я убедился в том, что коричневый конверт лежал в кармане моего пиджака.
Я по уши влип в какую-то историю, и Лу тоже кого-то боялась.
Кого?
Это был нескончаемый знойный день. С наступлением ночи жара стала еще невыносимее. Когда я загонял машину в гараж, я увидел Гуэн Шелли, поливавшую петуньи[4]. Пахло мокрой землей.
Я было подумал, что Гуэн не будет и разговаривать со мной. Она, однако, весело окликнула меня:
– Послушайте-ка! Когда вы в следующий раз будете на нас ссылаться, будьте любезны предупреждать, чтобы нам после полуночи не звонили. Когда прошлой ночью позвонил мистер Мантин, мы с Бобом уже спали часа два.
– Непременно, Гуэн, – сказал я.
И опасливо добавил:
– Надеюсь все же, что вы дали мне хорошую рекомендацию?
Гуэн утвердительно кивнула.
– Да, Джим. Мы сказали ему, что вы замечательный человек.
– Спасибо, Гуэн, – сказал я еще более смущенно, хотя смущаться дальше уже было некуда.
Мэй не забыла про день моего рождения. Она пригласила на него всех соседей. Именно поэтому на ужин была одна печенка. Именно поэтому-то она не сделала в разговоре ни малейшего намека на мой юбилей. Холодильник был до отказа набит сандвичами, на приготовление которых у нее ушел весь день. Пирог был на время отправлен к Гуэн. Мэй хотела сделать мне сюрприз. Потому-то она и отстранила меня, когда я захотел ее приласкать. Она не хотела, чтобы орава гостей застала нас доказывающими любовь на деле.
А я-то хорош! Напился, влип в грязную историю и провел ночь в гостинице с чужой женщиной. Теперь Мэй знала о моих похождениях все, кроме того, что касалось Лу. Рассказать ей о Лу у меня не хватило смелости.
Я пошел к дому по дорожке садика. Наш участок был милым и кокетливым. Я это уже не раз отмечал для себя. Конечно, дом был не таким уж большим, но это был наш дом. После дня борьбы с тенями в этом было что-то реальное и прочное.
Мэй была на кухне. Ее щеки раскраснелись от пышущей жаром плиты. На носу было мучное пятнышко. И я куда-то поперся искать то, что было у меня дома, что было вдвое красивее и милее! Я просто свинья.
