– И о чем только думают мужчины? – пробормотала Сесилия.
– Я скажу вам, о чем я думаю, моя милая. О том, что держаться от вас на расстоянии – не в моих силах. И о том, что от вас пахнет спелыми ягодами, созревшими на летнем солнышке. И еще я думаю о том, что никому вас не отдам.
– Никому меня не отдадите? Что это значит?
– Да, никому не отдам! Оставлю вас себе. Сделаю своей. Сделаю вас своей женой!
Ошеломленная словами Артана, Сесилия затаила дыхание. Неужели он хотел, чтобы она стала его женой? Но почему же тогда он ничего не говорил ей об этом там, у ручья? Сесилии хотелось пуститься в пляс от радости, хотелось сказать ему «да». Однако какой-то дьявольский голосок в душе вопрошал: а не затевает ли сейчас Артан новую игру?
– Вы сказали – женой?
– Да, женой.
– Но я помолвлена с сэром Фергусом Огилви!
– Уверяю вас, эта помолвка долго не продлится. – Артан еще крепче обнял девушку и, поцеловав, продолжал: – Дорогая, поверьте, этот человек действительно негодяй. Все, что я вам сказал о нем, – чистейшая правда.
– Вы уж простите меня, сэр Артан, но я не верю, что люди, которые много лет любили меня и заботились обо мне, отдадут меня в жены такому чудовищу, каким вы хотите его представить.
– А вы простите меня, милая, за то, что я вынужден разочаровать вас. Эти люди никогда вас не любили. Они обокрали вас и сделали все возможное, чтобы вы не выходили из повиновения. Более того, они прогнали из Данбарна женщину, искренне вас любившую. Прогнали Старую Мэг.
– Но Старая Мэг избила леди Анабеллу, – возразила Сесилия. – Слава Богу, что ее за это не повесили.
– А вы не удивились, когда они этого все-таки не сделали?
– Это я их уговорила. Умоляла, чтобы ей сохранили жизнь.
– И они сделали вид, что смилостивились. На самом же деле пытались использовать свое мнимое великодушие, чтобы искусно обманывать вас. А вы, поверив им, почувствовали себя в долгу перед ними.
Сесилия в растерянности захлопала глазами. Перед ней наконец-то открывалась жестокая правда. Да, верно, с тех пор она оказалась в еще большей зависимости от опекунов. И всякий раз, когда у нее в душе росло чувство гнева или протеста из-за того, что с ней плохо обращались, она вспоминала, что леди Анабелла и сэр Эдмунд не отправили Старую Мэг на виселицу, хотя вполне могли бы. Ей приходилось подавлять свое возмущение и терпеть издевательства опекунов. Неужели они действительно именно на это и рассчитывали? Неужели ни о каком великодушии с их стороны не было и речи, а был лишь тонкий расчет искусных интриганов? Да, наверное… Ведь Анабелла терпеть не могла Старую Мэг и, вероятно, была бы рада увидеть ее на виселице.
