Не тотчас к Лыковым Ерофей соберется – дела, и не рядом живут. Пойдет, наконец, не один – с товарищем, уже по снегу и когда Абакан можно будет по льду перейти.
Представляю путь в гору. Альпинистом тут быть не надо, но все же нелегкое дело – занесенной тропою…
Зимой избушка особенно одинока. Дымок струится из трубы в стенке. Постучат гости в дверь: живы?! Карп Осипович, лежавший на печке в валенках, вскочит немедленно: «Ерофей!» Агафья заквохчет, запоет своим голоском: «А мы жде-ем, жде-ем!» Ну, то да се. Орехи обязательно – в угощенье пришедшим. И тут Ерофей говорит: «А вам письмо из Москвы!» – «Цё, цё? – скажет Карп Осипович. – Ну-ка, Агафья, лучину!» Нет, в честь гостя будет зажжена свечка, Агафья станет водить по строчкам испачканным в саже пальцем – читать мой листок таким же голосом, каким читает она «Отче наш».
Ерофей скажет, что надо бы человеку ответить на письмецо. Старик, подумав, может с ним согласиться: «Едак-едак, надо бы отписать!» А уж если будет сказано так, то Агафья возьмется за «карандаш с трубочкой». И следует ждать мне письма с печатными старославянскими буквами. Как будто из XVII века письмо.
Сентябрь 1982 г.
И вот опять Абакан. Лечу, подмываемый собственным любопытством с наказом читателей, близко к сердцу принявших все, что было рассказано в прошлом году о семье Лыковых, с наказом: «Непременно там побывайте, мы ждем».
В спутниках у меня опять Ерофей и еще земляк-воронежец, начальник управления лесами Хакасии Николай Николаевич Савушкин, летящий отчасти из любопытства, отчасти по моей просьбе, связанной с житьем-бытьем «робинзонов». Погода неважная. Вертолет скользит по каньону, повторяя изгибы своенравной реки. Чем ближе к истоку, Абакан становится у́же, все чаще видишь по руслу завалы бревен. Вот уже «щеки» – две высоченные каменные стенки, между которых упруго льется вода. Поворот от реки в гору, и мы уже над знакомым болотцем. Так же, как в прошлом году, кидаем из зависшего вертолета мешки, следом прыгаем сами. Знак рукой летчику – и привычный мир жизни вместе с утихающим грохотом исчезает.
Находим тропу от болотца, идем по ней минут сорок. По случайному совпадению – тот же июльский день, что и в прошлый приход. Но начало этого лета было холодным. И там, где видели ягоды, сейчас пока что цветы. Запоздало пахнет черемухой. Картошка на лыковском огороде только-только зазеленела. Робко синеет полоска ржи. Горох, морковка, бобы – все запоздало ростом едва ль не на месяц.
