– Вот он! - Вася заметил долговязую фигуру с "дипломатом", неспешно шагавшую по переходному мосту над путями.
Все трое были в полной готовности, в ранцах со свежими баллонами. Семен
Семенович в надвинутом на лоб, для прикрытия обидной надписи, черном берете; на поясе болталось капроновое лассо.
– Так! - он откинул дверцу.- Заходим с трех сторон! - и нырнул вперед и вниз. Отдалившись от вертолета, включил ранец, повис в воздухе над мостком.
Вторым выпрыгнул комиссар, третьим Вася.
Услышав знакомые звуки, Математикопуло-Сидоров поднял голову - и будто сдунуло его с моста на ближайший спуск. И пошел петлять между составами, нырять под вагоны, перескакивать через буферные площадки - все в сторону леса.
– Нет, врешь! - гаркнул в высоте над ним Звездарик, наклонил корпус вперед, вошел в пике, размахивая лассо. Он целил приземлиться между холодильными вагонами на пути беглеца. Приземлился, но только и увидел мелькнувшие по ту сторону спаренных колес ноги в- светлых брюках да туфли с дырочками.
Пришлось взлететь, с ранцем под вагон не полезешь.
На другом пути Долгопол заметил пробиравшуюся в тени состава фигуру, пошел вниз с криком: "Стой, стрелять буду!" Но это оказался смазчик, похожий фигурой на Спирю, а за "дипломат" Вася принял его плоскую масленку. Он озадаченно извинился, стартовал в небо… а с высоты опять ему показалось, что нет, не смазчик это и не с масленкой, а злоумышленник, прикинувшийся таковым. Но было поздно, ноги того только мелькнули под буфером медленно катившей к сортировочной горке цистерны.
Мегре мощным ястребом кружил над путями, опускался, выставлял руку козырьком
– высматривал, снова поднимался под натужный вой ранцевых сопел.
На новом маневре Семен Семенович накрыл Спирю своей тенью. Метнул лассо - не попал, петля упала рядом. Донор поднял ее, зацепил за буфер платформы, затянул, послал начальнику ОБХС воздушный поцелуй и зашагал - даже не побежал - дальше. Лассо пришлось бросить.
От неудач преследователями все более овладевал лютый гончий азарт. В него вошло все, от подмалеванных фломастером усов до воспоминаний о прежних унизительных поражениях, из-за которых даже довелось на чужую планету вместо владычного характера отправить собачий. Он, этот азарт, и сыграл с ними дурную шутку.'
Дело в том, что управление ранцами требовало точных, дозированных сокращений и расслаблении мышц тела, преимущественно грудных и спинных; но в таком состоянии они получались резкими и грубыми. Соответственно из дюз вырывались чрезмерно сильные струи воздуха, и избыточное ускорение заносило преследователей выше и дальше, чем им хотелось.
