«А ведь отцу никогда не нравилась солонина с капустой». Только теперь это не имело значения. Отец покинул этот мир. Навсегда.
– Твой отец был хорошим человеком, Райан, – сказал кто-то. Это оказался Джош Колберн, семейный адвокат. Он был семейным адвокатом всего городка в течение последних пятидесяти лет. Не Кларенс Дарроу[7], но все-таки честный человек старой закалки. Колберн считал профессию юриста святой. Неудивительно, что в завещании его скончавшегося клиента ничего не говорилось о двух миллионах зеленых, припрятанных на чердаке. Колберн был последним человеком на земле, которому отец поведал бы свою тайну.
Джош вернулся в очередь к столу быстрее, чем Райан успел поблагодарить его за добрые слова.
Поминки в доме Даффи, казалось, не имели ничего общего со смертью и похоронами, если не считать того, что гости были одеты в черное. Начиналось все довольно уныло: небольшие группки друзей и родственников рассыпались по дому и тихо вспоминали Фрэнка Даффи. Но чем больше прибывало людей, тем выше становился уровень шума. Группки расширялись: от трех-четырех до шести – восьми человек, и происходило это до тех пор, пока в дом не набилось столько гостей, что уже никто не мог разобрать, где образовалась одна компания и распалась другая. Еда не иссякала, тонны ее передавались от одного гостя к другому: баранина и рыба, клецки и печенье. Вот уже кто-то сел за пианино и стал наигрывать «Денни-молодца», а дядя Кевин все пил виски и предлагал тосты в память о любимом брате и былых денечках.
Райан не стал к ним присоединяться. Он просто ходил из комнаты в комнату, зная, что если остановится, его тут же поймает кто-нибудь совершенно ему неинтересный и заведет скучную беседу. В действительности ему сейчас никто не был интересен. Кроме матери.
Райан весь день пристально наблюдал за ней, с того момента, когда речь дяди Кевина заставила всех залиться слезами – всех, но не Джанетт Даффи. На ее лице застыло каменное выражение. Отчасти это была нормальная реакция. В конце концов, не она первая и не она последняя вдова, перенесшая похороны мужа в таком вот оцепенении. Но ведь это на нее совсем не похоже! Мать всегда была эмоциональной женщиной, из тех, кто смотрит фильм «Эта замечательная жизнь» и всякий раз рыдает, когда ангел Кларенс наконец получает крылышки.
Райан поймал ее взгляд из другого конца комнаты. Она отвернулась.
– Поешь чего-нибудь, Райан. – Тетя пыталась сунуть ему в руки тарелку с едой.
