Маршалл открыл глаза и посмотрел на измятую постель, напоминающую о только что закончившейся оргии. Проклятье! После стольких лет он все еще не нравится самому себе.
Чтобы отвлечься от только что пережитого кошмара, он попытался думать о Ронейне, о своем задании. Но мысли рассыпались осколками.
Женщина. Та, уродливая, с пальцами. Интересно, какова она в постели? За свою жизнь он перепробовал много дешевых проституток, и страшных, и толстых. Но такой безобразной, как эта, у него не было. Что привлекало его в этих грубых, грязных женщинах? Все они имели болезненный вид, будто полжизни провели в нечистых постелях с мужчинами, сменяющими друг друга. Он усмехнулся своим мыслям, всей этой чуши.
В дверь постучали.
Вскочив с кровати, он кое-как расправил простыни, взял с тумбочки револьвер и пересек комнату. Стал в стороне от двери – на случай, если сквозь нее начнут стрелять.
– Кто?
– Ронейн.
Он узнал голос и понял, что с той стороны двери больше никого нет. Условный сигнал был прост: «Ронейн» – значит «все в порядке», «Привет! Это Ронейн» – означало «я не один, возможна опасность». Он отпер дверь и впустил гостя.
– Все готово, – сказал Ронейн, шевеля усами.
– Как будем действовать?
– Очень просто. Ты проигрываешь с полной рукой тузов.
Арки железнодорожного моста Нот-Милл
Манчестер
Пространство возле арок старинного, почерневшего от сажи, кирпичного железнодорожного моста было оцеплено полицией.
Внутри арок, заложенных с одной стороны глухими стенами, размещались гаражи и складские помещения с широкими двустворчатыми дверьми. В этом обычно тихом месте сейчас было полно полицейских, их внимание привлекала большая куча мусора.
Армитедж заметил черный «ягуар», пробирающийся сквозь толпу зевак, и направился к нему.
– Стивен, – окликнул он стоящего поблизости полицейского, – Пойдемте со мной.
Старший суперинтендант Стивен Уайт, руководитель оперативной группы поддержки уголовно-следственного отдела манчестерской полиции, последовал за Армитеджем. Франтовато одетый, сорока с небольшим лет, Уайт любил красивую жизнь и следил за модой. Кроме того, он был хорошим полицейским, замечательным детективом, обладающим тонким нюхом.
– Черт! Ну и зрелище! – выругался он. – Над ним еще и крысы поработали. Но почему отрублены ступни?
– Некуда бежать. И негде укрыться, – последовал таинственный ответ. – Так ведь в песне поется?
Пройдя полицейский кордон, Соулсон приблизился к своим подчиненным.
