— Ну-ну, — сказал Умнов и швырнул трубку.
Программа, видите ли, на ксероксе, ксерокс у них, видите ли, имеется, без ксерокса они, видите ли, жить не могут… Переход от веселья к злости совершился быстро и незаметно. Умнов опять люто ненавидел все и вся, завтракать не пошел принципиально — плевать он хотел на их подлые харчи! — а решил побриться, поскольку оброс за ночь безбожно, стыдно на улицу выйти. Даже на вражескую.
Лариса сидела на заднем сиденье новенькой черной «Волги», на полированной крыше которой пряталось стыдливое краснокитежское солнце. Еще Умнов заметил на крыше «Волги» телефонную антенну, вполне похожую на хвост утреннего кота.
— Садись сюда, — Лариса распахнула заднюю дверь и подвинулась на сиденье.
— Сзади меня тошнит, — по-прежнему хамски сказал Умнов и сел вперед. Все-таки застеснялся хамства, объясняюще добавил: — Здесь обзор лучше.
А Лариса хамства по-прежнему не замечала. То ли ей приказ такой вышел — от Василь Денисыча, например, терпеть и улыбаться, то ли подобный стиль разговора ненавязчиво считался у лучшей половины Краснокитежска мужественным и суровым.
— Посмотри программу, — сказала Лариса и протянула Умнову лист с оттиснутым на ксероксе текстом.
Там значилось:
«Программа пребывания товарища Умнова А. Н. в г. Краснокитежске.
День первый.
Завтрак — 8.30.
Посещение завода двойных колясок имени Павлика Морозова — 9.15–11.15.
Обед — 13.00–14.00.
Послеобеденный отдых — 14.00–15.00.
Посещение городской клиники общих болезней — 15.30–16.30.
Посещение спортивного комплекса „Богатырь“ — 17.00–19.00.
Ужин — 19.00–20.00.
Вечерние развлечения по особой программе — 20.00».
Умнов внимательно листок изучил, и у него возник ряд насущных сомнений.
— Имею спросить, — сказал он. — Что значит «день первый»? Раз. Второе: что это за особая программа на вечер? И в-третьих, я не желаю ни на завод колясок, ни в клинику. Я не терплю заводов и всю жизнь бегу медицины.
Лариса засмеялась, тронула ладошкой кожаную спину пожилого и молчаливого шофера, лица которого Умнов не углядел: оно было закрыто темными очками гигантских размеров.
— Поехали, товарищ, — сказала ему. И к Умнову: — Отвечаю, Андрей Николаевич. День первый, потому что будет и второй — для начала. Особая программа — сюрприз. Вечером узнаешь. А завод и больница — это очень интересно, Андрюша, очень. Там идет эксперимент, серьезный, в духе времени, направленный на полную перестройку как самого дела, так и сознания трудящихся. У себя в столице вы только примериваетесь к подобным революционным преобразованиям, а мы здесь… — она не договорила, закричала: — Смотри, смотри, мои ребята идут!..
