И вот его нет... Кто же теперь возьмет в руки штурвал революции? Все тогда думали об этом...
Ближе к весне всякие неприятности посыпались на стройпрофшколу. Вечно хмельного директора Бортневского наконец сняли, хотя он, собственно, и не мешал никому, вверив бразды правления Александрову. Новый директор в отличие от старого, раба Бахуса, оказался жрецом Афродиты и вскоре был застрелен каким-то потерявшим голову ревнивцем. Слухам, сплетням и пересудам не было конца. Все это мало способствовало нормальной школьной жизни, особенно перед выпускными экзаменами. И все-таки Александров не сдавался, он верил в этих ребят и не оставлял своих педагогических экспериментов.
– Почему мы должны превращать наши зачеты в этакое священнодействие? – говорил он. – Стол под зеленым сукном, экзаменаторы словно судьи, дрожащие ученики. Почему? Обстановка должна быть такой, чтобы человек не волновался, чувствовал себя раскованно, свободно...
Так родилась идея знаменитого александровского чаепития. В день последнего зачета по физике стены одного из классов завесили принесенными из дома коврами, тут же стоял мягкий диван (его тоже притащили из дома), на котором восседала комиссия: Александр Георгиевич Александров, Владимир Петрович Твердый и Федор Акимович Темцуник. Перед ними накрытый скатертью стол, огромный двухведерный самовар, блюдо с пирожками, сахар. Лидочка Гомбковская суетилась вокруг стола, разливала чай, угощала пирожками.
Войдя в класс, Сергей сначала удивился, потом разозлился. Он был противником идеи этого чаепития, и теперь вся затея показалась ему еще более фальшивой. Звякнув ложечкой, отодвинул от себя стакан, налитый восторженно порхающей Лидочкой.
– Вот, кстати, – сказал Александров мягким, несколько даже ленивым голосом, не скажете ли вы, почему ложечка в стакане кажется нам как бы переломанной?
Сергей ответил.
– Представим, что этот ковер освещен красным светом, – это уже Твердый задает новый вопрос. – Как изменится при этом цвет его узоров и почему?
Сергей исподлобья косится на ковер, думает, отвечает. Лидочка пододвигает тарелку с пирожком. Сергей машинально кусает. Пирожок с вишнями. Вкусный, черт! Но как же это все-таки глупо выглядит: сидит здоровенный парень на экзамене, жует пирожки...
– Вам приходилось летним лунным вечером прогуливаться по берегу моря? – с улыбкой спросил Александров.
«Ну, это уже чересчур! На что он намекает? Опять на дом „шесть и шесть“?»
Сергей покраснел, с трудом выдавил из себя:
