– Вот так номер, – услышал Ромуальд голос своего тестя.
Джедедайя сделал несколько шагов вперед, и Ромуальд, выбравшись из тесной расселины с осыпающимися краями, неожиданно для себя самого оказался в горловине скалистого ущелья, которое, расширяясь, загибалось дальше влево. В десятке метров от ног старого путешественника лежал скелет в полуистлевшей синей форме налогового ведомства Его Светлости.
– Кто это его так? – хмыкнул барон, разглядывая скорбные останки чиновника.
– Видать, сама Принцесса, – зловеще пожевал губами дядюшка Джед. – Вон, смотрите, еще…
Поглядев туда, куда указывал дядя, Ромуальд шумно сглотнул и испытал сильнейшее желание промочить чем-нибудь горло.
Под черным колючим кустом, что торчал из-под большого серого камня, находился еще один скелет, на этот раз обезглавленный – череп с глубоко нахлобученной фуражкой Акцизной Палаты валялся поодаль.
Барон пощупал рукоятку своей походной сабли и высоко запрокинул флягу.
– Делать нечего, – решил он, вытирая усы, – а отступать некуда. Пупырь, береги ноги!
«Безнадега, – сказал себе Ромуальд, незаметно ощупав карманы в поисках любимого рулончика бумаги, – тут нас и порешат…»
Словно услышав его мысли, дядюшка Джед одобряюще усмехнулся, перехватил покрепче свою дорожную палку с массивным набалдашником из какого-то красного металла, и решительно шагнул вперед. Однако же, не успел он миновать поворот ущелья, как Толстопузик, сидевший до того совершенно смирно, вдруг встопорщил усы и пронзительно запищал. Храбрый Джедедайя подался всем телом назад, и вовремя, так как прямо у него перед носом со скалы сорвался изрядных размеров камень – а следом за ним посыпались и другие, помельче. И не успела осесть поднятая камнепадом пыль, как путь старшему Шизелло преградила высокая жилистая старуха в застиранном бальном платье. Глаза ее горели огнем, поднявшийся как по заказу ветер трепал неряшливые седые локоны, а в руках старушенция сжимала дамскую алебарду нагината, украшенную по рукояти богатой серебряной инкрустацией.
От неожиданности Джедедайя попятился, но тут же взял себя в руки и отвесил матроне почтительнейший поклон.
– Тур-ристы, сукины дети? – угрожающе зашипела старуха.
– О, нет, – начал было дядюшка Джед, однако ж престарелая воительница не дала ему договорить, совершив угрожающий взмах отменно наточенным клинком.
– Да никакие мы не туристы, дура старая! – завопил вдруг Шон, протискиваясь мимо Пупыря, барона Кирфельда и совершенно офонаревшего Ромуальда. – Что встала? Шас как дуну – враз зажарю, на хрен! А ну, брысь отсюда, пока кости целы!
