– Эй! Ты кто? Ты откуда взялся, братушка?
Гурон был изрядно оглушен выстрелами, да и расстояние скрадывало крик. Он почти ничего не понял, но крикнул в ответ:
– Держись, славяне, прорвемся!
Скорее всего, черные береты тоже не поняли Гурона, но оживились и даже поддержали огнем из нескольких стволов. Гурон перевел АК на автоматический огонь, дал длинную очередь по высоте. Быстро заменил полурасстрелянный магазин и побежал, постреливая, к высоте. От перелеска в том же направлении побежали трое с автоматами наперевес…
Кричали: ура! От этого слова у Гурона мороз пошел по коже. Он тоже заорал: ура-а-а! Ему было очень хорошо.
Через минуту все было крнчено. Из десяти моджахедов ушел только один.
Гурон и трое в черных беретах стояли напротив, друг друга.
– Слушай, ты откуда взялся? – спросил высокий усач – тот самый, что считал патроны.
– Да так… мимо шел. Смотрю: вы тут гуляете. А у меня аккурат сигареты кончились. Дай, думаю, стрельну сигаретку.
– Сигареткой угостим, – сказал усатый. Он перекинул автомат из правой руки в левую, протянул грязную руку: – Евгений. Можно проще: Князь.
– Иванов, – сказал Гурон. Все засмеялись. А один – крепкий, светловолосый – сказал:
– Ну коньечно… тутай все ивановы, да? Един я Михульский.
Князь сказал:
– Не переживай, Томек. Скоро из госпиталя Петр вернется.
Томек вытащил из кармана пачку "Лаки страйк", протянул Гурону. Гурон взял сигарету. Томек протянул руку:
– Михульский. Можно: Томек. Польша.
Гурон ответил:
– Иванов. Можно: Иван, – подумал и добавил: – Советский Союз.
Третий боец тоже протянул руку, представился:
– Александр.
Князь обернулся в сторону перелеска, махнул рукой. Через несколько секунд оттуда вышел еще один человек – четвертый, которого Гурон раньше не засек. Прихрамывая, двинулся к высоте. Глядя на него, Гурон вспомнил про Анфису. Сказал:
– Мужики, я не один… сейчас отлучусь, приведу человека.
Черные береты переглянулись, но никто ничего не спросил.
Гурон нашел Анфису там, где оставил. Женщина сидела на камне, обхватив локти ладонями. Увидев Гурона, вскочила, заплакала. Он подошел, обнял. Сказал: ну, что ты? Что?
– Коля! Коля, родненький мой! Я думала: тебя убили.
– Это ты неправильно думала… мы же с тобой домой идем. Как же я позволю, чтобы меня убили? Слышала такую песню: помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела?
– Слы-слышала.
– Ну вот! А то: убили! Устанут они меня убивать.
Анфиса вздрагивала и прижималась к Гурону. Они простояли так минуту. А может, две… или десять. Потом Гурон услышал шорох. Он мгновенно обернулся, вскинул автомат и увидел четверых мужчин в черных беретах.
