…нет, ребята, все не так, все не так, ребята.
Гурон слушал, смотрел на Паганеля и что-то закипало внутри, закипало, рвалось наружу…
– Извините, – сказал Валентин. – Извините меня. Наливай, Ваня… а в одном ты все-таки не прав – фундамент остался.
Наташа осторожно прикоснулась к руке Валентина…
Гурон категорически запретил себя провожать, попрощался, ушел. Валентин и Наташа помахали ему рукой из окна на третьем этаже. Гурон вышел на проспект Науки. Было темно, прохладно, половина фонарей не горела, у ларьков на углу орали пьяные голоса… Нет, ребята, все не так… все не так, ребята!
* * *
Когда Гурон вернулся, Чапов был уже дома. Он посмотрел на Гурона скептически, спросил:
– Хорошо погуляли?
– Нормально.
– Может, чайку попьем?
Сели в кухне. Чапай поставил на плиту чайник, щелкнул клавишей старого магнитофона, по шестиметровой кухоньке поплыл голос Окуджавы.
– Ну, как тебе Наташа? – спросил Чапай.
– Думаю, Валька вытащил счастливый билет, – сказал Гурон. – У нее глаза светятся, когда она на Вальку смотрит.
– Он тоже как на крыльях парит… может, дернем по каплюхе за счастье молодых?
– По каплюхе можно.
Чапов распахнул дверцу холодильника, достал бутылку, открытую банку кильки и полузасохший кусок сыра.
– Извини, – сказал Чапай, кромсая сыр ножом, – с закусоном нынче напряг.
– А с чем нынче не напряг?
– Со всем напряг… со жратвой, с сигаретами, с мылом, стиральным порошком. Только вот с этим, – Чапай щелкнул по бутылке, – полный ажур.
– Спирт?
– Он и есть. В порт каждый день приходят пароходы, набитые этим добром под завязку. На разгрузку – очередь. Таможня взятки берет – мама, не горюй!
– Как же так, Саша? Ведь на спиртное существует госмонополия.
– Существовала, Индеец. Гайдар и его команда объявили свободу предпринимательства.
– Ну и как на свободе-то?
Чапов разлил разведенный спирт по стопкам, ответил:
– А как Паганель давеча спел: "…и теперь на свободе будем мы воровать!" Теперь в каждом подвале – биржа, в каждой общаге – банк. Каждый первый – дилер, каждый второй – брокер… ну, давай дернем за жениха и невесту.
Чокнулись, выпили, закусили килькой.
– Значит, процветает свободное предпринимательство? – спросил Гурон.
– Ага, цветет и пахнет… благоухает. На уровне натурального хозяйства: я тебе вагон тушенки, ты мне – контейнер телевизоров. Для солидности обзывают всю эту мышиную возню словечком бартер.
– Сильно, – бросил Гурон.
– Еще как… но верх совершенства, когда один продает накладную на несуществующий товар, а другой расплачивается фальшивой платежкой.
