Эреро подняла стакан, будто произнося тост, и спокойно отозвалась:
– Это верно. За мной глаз да глаз... Но ты не бойся, я сперва позвоню.
Дука прошагал двести метров от гостиницы до квестуры, поднялся к себе и тут же вызвал Маскаранти.
– Извините, доктор, я заставил вас ждать, – сказал, входя, запыхавшийся Маскаранти. – Один из тех скотов плюнул мне в лицо, пришлось отмываться. Ну да ничего, теперь он схлопочет полгода за оскорбление полицейского при исполнении, так что я даже доволен.
Ну где, скажите на милость, можно встретить человека, довольного тем, что ему плюнули в лицо! Но в полиции еще и не то бывает.
– Послушай, Маскаранти, мне нужен один тип, лет этак пятидесяти, низкорослый, с большой черной родинкой на шее. Он имеет дело с пластмассами здесь, в Милане. Торговец или промышленник, скорее всего мелкого пошиба. Большой босс едва ли станет светиться в доме свиданий.
Маскаранти повторял вслух данные, занося их в блокнот:
– Невысокого роста... на шее родинка... мелкий торговец или промышленник... пластмассы... – Сведений вполне достаточно: людей, занимающихся пластмассами, в Милане много, но не у всех же на шее родимые пятна!
– Постарайся найти его побыстрее, – сказал Дука, подумав, что на это уйдет не меньше недели. – И вот еще что: доставь-ка мне нашего друга в бархатном пиджаке.
– Слушаюсь, – отозвался Маскаранти. – Охранник доложил, что он там плачет у себя в камере.
Через несколько минут юнец предстал перед Дукой; лицо у него было по-прежнему испуганное, а глаза опухли от слез.
– Ты чего ревешь?
– Вы же обещали меня отпустить – и обманули... А знаете, что со мной будет, если они догадаются, что это я вас на них навел?!
– Никто вашу святую невинность не обманывал, – спокойно сказал Дука. – Я для того и засадил тебя в кутузку на несколько часов, чтобы ты был вне подозрений. А вот теперь отпускаю, как обещал, хотя не вам, сутенерам, рассуждать о людской порядочности. Просто у меня есть привычка сдерживать свои обещания, даже когда имею дело с такими, как ты. Сейчас вызову охранника, и он тебя отсюда выведет. Лети себе на волю и занимайся своим грязным бизнесом. Только выслушай сперва мое последнее напутствие. Я не многого прошу: если ты в твоем благородном окружении хоть что-нибудь услышишь о той великанше... тебе понятно, о ком я веду речь? Тогда немедленно дашь мне знать. Напиши номера телефонов, по которым я смогу тебя разыскать в любое время дня и ночи. И ни ногой из Милана, слышишь? Иначе я объявлю тебе войну.
