– Что вы говорите?! – ужаснулся вахтер, но тут же опомнился: – Да вы не волнуйтесь, может, просто телефон испорчен.
Аманцио Берзаги выбежал на улицу, пустился наперерез машинам через площадь Республики, проклиная светофоры, отчаянно хромая и размахивая руками (как бывший водитель грузовика, он сам не терпел тех, кто переходит на красный свет и теперь жестами просил у своих коллег прощенья); его не испугали ни пронзительный визг тормозов справа, ни тупая морда «ситроена» буквально в двух сантиметрах, скорее всего, он их не видел и не слышал, а только придержал рукой покалеченную ногу, чтоб не мешала; так дохромал он до бульвара Тунизиа, у дома номер пятнадцать открыл подъезд и весь в поту, держа наготове ключи, впрыгнул в лифт; перед дверью квартиры дал условные три звонка и с трудом справился с запором: дрожали руки. В прихожей, против обыкновения, он не увидел Донателлу, не услышал радостного: «Папа!», не смог ее обнять.
Ворвавшись в квартиру, Аманцио Берзаги стал лихорадочно рыскать по всем углам. Донателлы нигде не было. Замочки по-прежнему висели на местах, газ был выключен и рычаг перекрыт, на плите стояла кастрюля с налитой водой, чтобы варить рожки, – девочка уже высыпала их в блюдо, стоявшее на столе рядом с натертым сыром и пакетиком соли. Во всех комнатах царил тот же идеальный порядок, какой он оставил час назад: никаких следов внезапного вторжения и насилия – ни опрокинутого стула, ни разбитого стекла, ни плохо прикрытой двери. В гостиной точно в центре столика красовалась ваза с цветами, а на проигрывателе все еще вертелась любимая пластинка Донателлы с песенкой «Джузеппе в Пенсильвании» в исполнении Джильолы Чинкветти (эту песню дочь слушала часами, да и сам он частенько напевал ее на службе).
Обезумев от страха, Аманцио Берзаги начал заглядывать под кровати, под диваны, под шкафы, где Донателла никак не поместилась бы из-за своих габаритов, потом, весь взмокший, обессиленный, присел на кровать и попытался собраться с мыслями. Уж лучше бы он сошел с ума! Девочка не просто исчезла, а словно растворилась в воздухе. В голове не укладывалось, куда она могла подеваться, притом что входная дверь была заперта на шесть оборотов, ни один замочек на окнах не взломан, и вообще, ничего не тронуто, даже не сдвинуто с места. Колдовство, да и только! Час назад Донателла была здесь, и казалось, у нее нет никакой возможности выйти отсюда – а вот нате вам, пропала...
