– Они свивальник принесли, – сообщил он.
Полицейские держали в руках что-то белесое и впрямь похожее на старинный свивальник, только в несколько раз больше. Их предупредили, что они едут брать опасную преступницу, а если спеленать ее вот таким свивальником, то она будет уже не опасна, даже плеваться не сможет, потому что ей оставят открытым один нос.
Львица сидела и курила, когда Дука вновь вошел в кухню в сопровождении Маскаранти и двух полицейских агентов; грибовидное облако дыма, окутывая ее лицо, поднималось к потолку и смешивалось с золотистым солнечным лучом. Она по очереди смерила взглядом всех четверых, потом взяла ею же оплеванную пачку купюр, опустила ее в сумочку.
– Скажи, чтоб эти суки рваные убрались отсюда.
Дука порывисто вскочил и бросился наперерез Маскаранти.
– Пусть я потеряю место, – выкрикнул тот, – но я наведу этой шлюхе симметрию на роже!
– Будьте любезны... – Дука взглядом осадил троих разъяренных полицейских, – вы, двое, возвращайтесь домой, а вы, Маскаранти, посторожите «опель» у подъезда.
Героически обуздав себя (дисциплина превыше всего), Маскаранти кивнул, и они, втроем неся свивальник, вышли из кухни, причем по походке было видно, что гнев в них так и клокочет – шутка ли, за несколько вшивых тысяч лир в месяц терпеть оскорбления от какой-то подзаборной твари!
Львица подождала, пока захлопнется входная дверь.
– Если я все скажу, вы меня правда отпустите? – Она налила себе еще самбуки и сунула в рот несколько кофейных зерен.
– Правда.
– Ладно, задавайте свои вопросы, – прошепелявила она.
Эти всех подставят – мать на смертном одре и дочь на сносях, мужа и жену, друга и любовницу, сестру и брата; они кого угодно убьют за тысячу лир, кого угодно предадут за безделицу, и даже кулаками работать необязательно – достаточно просто покопаться в грязной душонке, и вся их трусость, подлость, низость выплывут наружу.
Дука поднялся, убрал в буфет стаканы, бутылку самбуки, кофе.
– А никаких вопросов не будет. Вы просто проводите меня к вашему дружку. – Он мягко взял ее за локоть, и она покорно встала. – Ведь он знает больше вас, а его друзья – еще побольше. Где он?
Почти пол-литра спиртного с утра (на часах всего половина одиннадцатого) ничуть на нее не подействовали, даже язык не заплетался: видно, девица привычная, как говорится, бронированная.
– Он в Ка'Тарино, в лавке Ульрико, – сказала она.
