– Я подруга бедняги Сильвано. – В своей попытке показать, как она скорбит о смерти «бедняги Сильвано», львица стала еще более вульгарной.
– Ах, вот как? – В голосе Дуки прозвучала искренняя радость, ведь ее приход означал открытие сафари.
– Он тут у вас чемоданчик оставил, так я за ним.
Дука показал на чемодан в углу.
– Этот? – Только безмозглая львица могла не уловить в его вопросе иронии.
– Этот, – простодушно ответила она.
Дука нагнулся над чемоданом, открыл его, вытащил стружку, взял боек автомата и показал его ей.
– Вот с этой штуковиной?
– Да, – все так же наивно отозвалась она и подошла ближе.
– Проверьте, все ли на месте.
От такого любезного обращения ей тоже захотелось поиграть в светскую даму.
– Ну что вы, в этом нет необходимости.
Он закрыл чемодан.
– Тогда, пожалуйста, забирайте. – Он протянул ей чемодан, и она его взяла.
Маскаранти молча глядел на них. Дука подошел к двери как бы для того, чтобы открыть ее, но вместо этого три раза, до упора, повернул ключ в замке, после чего изрек:
– Маскаранти, покажите ваше удостоверение. – Удостоверение фараона.
Маскаранти достал из кармана удостоверение и показал его львице, а та, с белой блестящей сумочкой в одной руке и с тяжелым – так что даже вены на запястье набухли – чемоданом в другой, внимательно, будто эксперт, изучила его, даже сравнила фотографию с личностью владельца, а потом неторопливо, хотя черты ее лица под вульгарным слоем косметики мгновенно исказил гнев (львицы вообще очень вспыльчивы), поставила на пол чемодан и плюнула Маскаранти в лицо.
– Суки рваные, путаетесь под ногами, как... – Она назвала неотъемлемую принадлежность мужского пола.
– Стойте, Маскаранти. – Дука на сотую долю секунды опередил руку Маскаранти, эту тяжелую булаву, занесенную над головой львицы. – Дайте-ка мне сумочку, мадам, посмотрю ваши документы, а то я не привык разговаривать с незнакомками.
Львица плюнула и в него; у каждого свои средства общения, у нее они, видно, сосредоточены главным образом в слюнных железах. Дука сумел избежать этого контакта на какой-нибудь миллиметр, зато теперь не сумел удержать Маскаранти: тот со всей силы врезал львице по скуле; струйка крови потекла у нее изо рта, она стала беззвучно оседать и грохнулась бы на пол, не успей он ее подхватить.
– Маскаранти! – в ярости завопил Дука. – Я же запретил вам!
– Виноват! – в ярости завопил Маскаранти. – Но я никому не позволю плевать мне и моим друзьям в лицо.
– Ладно, сбавим тон, – сказал Дука. – Но на будущее запомните: я запрещаю рукоприкладство. – Он еще понизил голос: – Это позволено только мне.
