Чистый ангел, даже чересчур, но тем лучше, по крайней мере, они будут знать все точно.
– Конечно, требуется время, – продолжал ангел, – архив Вашингтона – это целая гора дел, и каждая бумажка должна быть изучена Бог знает в скольких учреждениях. Отец погиб в сорок пятом году, а все его документы были присланы в Финикс только в этом году. Мой друг по службе Чарлз, – нечаянно вырвалось у нее, и она тут же спохватилась: – Вы не должны называть его по имени, он ко мне не имеет никакого отношения.
Все трое кивнули (даже Маскаранти), как бы обещая, что никогда, ну ни за что на свете не будет упомянуто имя синьора, о котором она так заботится; разумеется, это была фальшь чистой воды, ведь полицейским и журналистам надо знать подробности, особенно имена, и журналисты потом раззвонят о них по всему свету.
– И вот, когда досье пришло, Чарлз мне сказал: «Из Вашингтона прибыли документы на твоего отца, я их еще не посмотрел, но потом все тебе расскажу». Я была так счастлива, ведь диплом о смерти папы говорил так мало, только что папа пожертвовал своей жизнью на благо и счастье человечества – знаете, как пишут в таких случаях – в бою на Готической линии шестого января тысяча девятьсот сорок пятого года. Я была счастлива, потому что знала: в этом досье будет все, даже смертный жетон, и мне только было жаль, что мама умерла и лишилась радости узнать все, что случилось с папой во время войны. – Она опустила голову, и две длинные пряди волос упали на лицо, потом резко вскинула ее, видимо, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями об умершей матери, и даже слегка улыбнулась. – Я ждала почти две недели, а потом, однажды вечером, не выдержала и спросила Чарлза: «Чарлз, ты еще не посмотрел папино досье?» – а он ответил: «Ой, извини, я был очень занят и еще не успел его пролистать». Я немного удивилась: мне казалось, он должен понимать, как дорого мне все связанное с папой, но ответила ему, что это не важно и я подожду. Четыре месяца спустя, после того как я его просто замучила вопросами, я заявила, что если он не покажет мне документы, то я с ним расстанусь и сделаю официальный запрос в дирекцию военно-исторического архива, чтобы мне их дали, в конце концов, я дочь, и мне не могут отказать. И тогда он привел меня в свой отдел, и мы просидели там всю ночь, и я прочитала все эти документы, даже два раза теряла сознание, потому что там были фотографии, а потом приходила в себя и снова читала – все, до последней страницы, так я поняла, почему бедный Чарлз не хотел показывать мне эти документы. – Сюзанна опустила голову, и снова лицо ее закрыли две светло-каштановые пряди, но на этот раз она не сумела совладать с собой – зарыдала, а выплакавшись, произнесла уже по-английски: – Теперь я счастлива, что мама не дожила и ничего этого не знает.
