– Вы прямо как Пилат рассуждаете, – пробормотала Сашка. – Глядишь, и до прокуратора дослужитесь…
Ей внезапно стало зябко под полушубком. Глаза кума озорно блеснули.
– Что же только до прокурора? Можно и выше… У вас техника с собой? Ну, чтобы интервью записать?
Сашка молча показала диктофон.
– Давайте я вас по каморкам проведу, пока начальство в отключке. Самое интересное ухватим. Ждите меня здесь.
Сашка легко прочитала его чисто мужской азарт: показать столичной штучке, кто в казенном доме хозяин. Через минуту кум вернулся в обнимку с бутылкой. На дне ее плескалось с полстакана водки. Большой кусок жаркого был завернут в промасленную газету:
– Пойдем, Ляксандра Романовна. И нам есть что показать москвичам.
На ваш выбор: Козлов – маньяк-педофил; Тяп-Ляп – серийный убийца. Их бы по старому времени сразу в расход пустить, без ложного милосердия, а тут запрет на смертную казнь, весь Огненный под завязку забили.
Взяв связку ключей у сонного старшины, кум повел Сашку по коридорам.
– Этот сыч почти не спит. Говорит, заснуть боится. Кошмары его мучают. Обождите тут…
Кум вошел в низкую, облепленную запорами дверь, оставив Сашу в пустом гулком коридоре. Вскоре он вернулся, приглашая ее войти, но не в саму камеру, а в отгороженный решеткой предбанник.
– Ближе чем на метр не походите. Это устав, а уставы кровью пишутся. Я в коридоре постою, чтобы начальство вовремя отсечь.
Козлов сидел спиной к Сашке и торопливо уминал подношение кума. Хрящеватые сторожкие уши ходили ходуном по бокам сизого, наголо выскобленного черепа.
Сашка ждала, стараясь дышать тише. Рядом с дверью камеры она успела прочесть его «историю». На протяжении трех лет это существо держало в ужасе целую область. Тела девочек-подростков, изувеченных до неузнаваемости, находили каждый месяц. Самой маленькой из его жертв было девять лет.
Козлов вдруг обернулся, вытирая руки о засаленные штаны. Сонно поморгал в темный предбанник.
– Ты чего прячешься-то, сестренка, выходи, я на тебя хоть погляжу. Баб на суде в последний раз видел. Не бойся, не укушу. «Шахтинский маньяк», может, слыхала? – с надеждой спросил Козлов.
– Нет, не слыхала… Скажите, Дмитрий, вас здесь хорошо… кормят? Может быть, жалобы… есть?
– Нормально кормят. С воли регулярно «грев» гоняют.
У него был крупный яркий рот на бледном восковом лице и большие бледно-голубые глаза. Взгляд их все время плавал выше ее головы, и Сашке казалось, что если она встретится с ним взглядом, неминуемо погибнет от гнойной заразы.
