Сашка впервые была за границей и сразу потерялась среди обрушившихся на нее впечатлений. Истрия благоухала лавандой, хвоей и винно-терпким одеколоном Ильи. Лагуны, пещеры, бухты, сосновые леса, десятки плавающих в лазури островков.
Несколько дней они путешествовали, постоянно перебираясь с места на место, не в силах остановиться. Сашка таяла от неведомых ожиданий и терпеливой близости Ильи.
Они провели ночь на катере в Адриатике под пляшущими звездами, они ночевали в небольших отелях, у крестьян в горах, пока Илья не снял роскошный номер в Врсаре. Больше недели они спали вместе, но ни разу не были по-настоящему близки. Сашка боготворила Илью и была уверена, что именно так бывает при возвышенно-прекрасной любви. О некоторых странностях их отношений она не догадывалась, в силу своей почти идиотической невинности, сохранившейся до наших дней, наверное, только в Таволге Подлесной.
В первый же день Илья попросил, чтобы она искупалась голой. Островное безлюдье звало к райской раскованности, и вскоре она невинно, как растение напитывалась солнцем, но упорно отказывалась пойти на дикий пляж, которым славился Врсар, вероятно, еще с тех времен, когда после венецианского плена здесь останавливался Казанова и писал свои чувственные мемуары. Но, похоже, Илья решил в рекордные сроки истребить ее стыдливость.
Нудистский пляж показался Сашке лежбищем ластоногих. Немецкие и итальянские туристы, вповалку загорающие на белом, усыпанном сосновыми иглами песке, были весьма далеки от типажей итальянского Возрождения. Потупив глаза, Сашка шла в море, ощущая вокруг себя легкое смятение.
Истинные нудисты детски невинны и нелюбопытны, но не все загорающие голяком разделяли высокие идеалы движения. На следующий день Сашка решила остаться при своих «комплексах», болтающихся на тонких тесемочках спереди и сзади, и на дикий пляж не пошла.
К концу поездки она окончательно одурела от их странной незавершенной близости. Растерянная, потерявшая аппетит, она слушала, как внутри нее постоянно гудит туго натянутая струна. Волшебный торт, порезанный на десять ярких ломтей, неудержимо таял.
Ранним утром они переплыли на катере Венецианский залив и через три часа, держась за руки, уже разгуливали по Венеции. Илья нанял «морское такси» и показал ей казино, где за карточным столом умер великий Вагнер, и отель, где Чайковский творил свою Четвертую симфонию, дворец, где жил Байрон, Мост Вздохов и Домик палача.
