Вольф откашлялся и продолжил:
– В тот ненастный осенний вечер, когда я достал тебя из летающего сундука, он висел на твоей груди, на узкой ленточке под одеждой. Я сразу понял, что с твоими родителями случилась беда и Бог препоручает мне свое дитя в куцем пальтишке и грубых башмаках. Твоя судьба доказывает, что великие способности познания могут быть развиты практически у каждого человека. Ты и есть тот самый «новый человек». Ты – мой лучший фокус!
Теперь я расскажу тебе о перстне. У него много имен. В северных сагах его называют перстнем Нибелунгов. На авестийском языке его зовут «кровь алой звезды». С тибетского его имя переводится, как «ключ Агартхи». Так называет камень лама Данцон. Данцон говорит, что если перстень берет в руки человек, посвященный в его тайну, внутри алого камня вспыхивает огненная янтра – священный знак. Но я ни разу не видел ее. В рубине мне являлась только «мертвая голова», должно быть, над камнем висит заклятие шеддим?
Я имел неосторожность выступать с перстнем, и кое-кому известно, что он у меня. Я хотел передать перстень Сталину – не удалось, но теперь не жалею. Этот человек хотел встать выше добра и зла, но он забыл уроки Атлантиды.
Я нагрел на примусе дождевую воду. Вольф вымылся в широком китайском тазу и надел белую рубаху.
– Когда-то ключ небес принадлежал мудрейшему из мудрецов, потом перешел к магам, – рассказывал Вольф, – и если маг встречал более сильного волшебника, он должен был отдать ему рубиновый перстень. Потом настало время воителей, и камень достался самому хитрому и жестокому. Казалось, навсегда оборвалась нить, идущая с неба. Я верну перстень в Шамбалу, его дальнейшее пребывание среди людей не только не имеет смысла, но оно опасно для самого человечества. Если он попадет к шеддим ... О, лучше не думать об этом.
Я уношу с собой всю тяжесть этого перстня. А теперь помоги мне собраться.
– Но ведь это мой камень! – я все еще неуверенно пробовал свой голос.
– Если он принадлежит тебе, ты его получишь, когда придет время. Но скоро, уже совсем скоро, волшебный камень будет тебе не нужен. Ты вступишь в комсомол и...
Вольф достал перстень, надел на безымянный палец правой руки и, прикрыв глаза, договорил:
– Камень говорит, что «центурионы» больше не опасны мне. Для них я умер. А тебе... Тебе суждено любить крулевну: девушку с «голубой кровью», так в Польше называют благороднейших пани. Я это видел ясно, как если бы смотрел в большое зеркало.
