– Да... не тянет даже на банальную завязку для детектива «карманной серии». Скажите, а что представляет собой имущество Тайбеле?
– Тайбеле жил в частном секторе, в собственном доме, но сразу после смерти Оскара Вольфовича домик сгорел. Скорее всего, поджог. Солнечный Крым – настоящее яблоко раздора, и эта часть известковой террасы с уцелевшим садом весьма лакомый кусочек, и не только для законных наследников. Кстати, несколько лет Тайбеле снимал ячейку в депозитарии. Оплата за хранение не поступила, я забрал эти вещи и оставил у себя.
– И что за раритеты так тщательно хранил Оскар Вольфович?
– Большая коробка с мемуарами, газетными и журнальными вырезками, цирковыми афишками, а также старинная резная трость.
– Да небогато... И какова их дальнейшая судьба?
– Трость, вероятнее всего, поступит в антикварный магазин, а мемуары... Кому они нужны в наше время...
– Скажите, а я могу стать потенциальным наследником вместо брата?
– Конечно!. Если докажете свое родство с Горским в сроки, указанные законом, и оплатите налог.
Я предложил Спартаку Петровичу сократить формальности и начать с уплаты налога. Так я заполучил мемуары и трость как предметы, не представляющие исторической ценности, но дорогие как память. И поверьте, сумма, за которую мне удалось уладить формальности, была не так велика, как того требует современный роман, рассчитанный на читателя с воображением.
Итак, в моих руках кипы пожелтевших листков, упакованных в опечатанную картонную коробку, и резная полированная трость в индийском стиле. Неизвестный мастер изобразил змея, вставшего на собственный хвост, а равнодушной змеиной морде он даже ухитрился придать выражение мудрости и всеведения.
Остаток дня я посвятил экскурсии по городку с посещением памятных мест, овеянных дыханием любовниц былых времен, включая Даму с собачкой. Времени до автобуса было предостаточно, и я решил заглянуть в милицию. Первый же хмурый майор в курилке оказался следователем, ведущим дело о смерти фокусника.
Я представился дальним родственником Тайбеле, возможным наследником сгоревшего домика у моря. Через четверть часа я уже угощал майора Леонова в летнем ресторане со всей щедростью столичного гостя.
Мы сидели в полотняном балагане на вылизанной ночным штормом набережной. Вокруг с криками летали жирные чайки.
– За день до смерти Тайбеле доставили посылку,.. – под грохот прибоя рассказывал Леонов. В его глазах зажегся желтый охотничий огонек. От хмурого вида и следа не осталось. – ...Бандерольку с липовым обратным адресом. Никогда не видел ничего подобного. Представь себе высохшую ржаную лепешку с потрескавшейся коркой.
